[tes3m]

После того, как долго читаешь о Лоуренсе всё, что можешь найти в сети на английском, понимаешь, что, хотя это очень мало в сравнении с тем, сколько о нем всего написано, но много в сравнении с тем, что о нем написано по-русски. Это бы еще ничего, но по-русски о нем есть такие лжесвидетельские статьи, что уж лучше бы ничего не писали. Статья на гей.ру , например, написана была с хорошей, на мой взгляд, целью - доказать, что Лоуренс был гомосексуален. Я и сама так думаю, но я никогда не стану домысливать и передергивать факты, чтобы это доказать. Я-то знаю, что в мире продолжаются споры о том, был ли он гомосексуален.
Понимаете? Вопрос открыт. Ведутся споры. Кипят страсти поклонников... Тем, кто не верит в его гомосексуальность, доказать этого нельзя. И не стоит писать статьи о Лоуренсе так, как это сделали на гей.ру. Так, словно всё тут ясно, просто и всеми признано. Не стоит дополнять известные факты слухами и собственными фантазиями. Я собираюсь держаться того, что известно о Лоуренсе из свидетельств современников и из его собственных произведений. Увы, многое неизвестно, а известное противоречиво, но таков уж был этот человек, великий притворщик и мифотворец...
Одни его поклонники убеждены, что он, конечно же не гомосексуалист, просто не мог им быть. Был гетеросексуален (да, и в это верят),но "мало интересовался сексом". Другие считают, что он был асексуален.Третьи - что латентно гомосексуален. Четвертые верят в то, что он вполне осознавал направленность своих чувств, но не давал им воли. Пятые думают, что происшествие в Дераа разбудило его гомосексуальность и он с ней мучительно боролся. Шестые - что он все-таки уступил... Кто-то думает, что были у него и любовные приключения, но лишь в молодости, а потом сплошной целибат - и розги для смирения плоти. Есть и такие, кто не сомневается в том, что он вовсе и не отказывался от секса, просто ловко хоронил концы в воду. Но только по-русски высказались, наконец и те, кто даже не знает, что тут есть какая-то загадка...

@темы: masochism and sexuality, отзывы о ТЭЛ, черты характера ТЭЛ

---

Т.Э. Лоуренс и Кэтлин Скотт.

[tes3m]

Многие отмечают такую особенность английского характера как склонность закрывать глаза на всевозможные пороки уважаемых и любимых сограждан — знать о них, но про себя, а если и обсуждать, то тихонько. Олдингтон возмутил английскую общественность и тем, что усомнился в военном гении Лоуренса, и тем, что публично упомянул о его незаконнорожденности, и тем, что обвинил в шарлатанстве, позерстве, истеричности, и тем, что написал о его предполагаемом гомосексуализме. Возмущение, вызванное этим последним заявлением, не должно внушать нам мысль, что до Олдингтона ничего подобного никому и в голову не приходило. Нет, просто Олдингтон первый об этом написал. Совершил бестактность, сказав вслух то, о чем можно было лишь шептаться.
Например, такая история - Кэтлин Скотт, скульптор, вдова знаменитого исследователя Антарктики, капитана Роберта Скотта, увлеклась Лоуренсом, когда делала его скульптурный портрет в 1920 году. У нее, по ее собственному признанию, "была слабость к раненым героям". Влюбленность была сильной, но безответной, хотя мать Лоуренса очень рассчитывала на их свадьбу. Излечиться от любви ("получить противоядие от острого приступа лоуренсита", по выражению из ее дневника) ей помогло "глупое письмо"* Лоуренса и разговор со служившим в Аравии полковником Чарльзом Виккери, сказавшим, что Лоуренс -"Royal Mistress (королевская фаворитка)" принца Файзала. А через два с половиной месяца Лоуренс, по ее словам, "признал свои наклонности (admitted his proclivities)" (Прочла у Г.Орланса -стр.226 и 266. Он ссылается на источник - записи в дневнике Кэтлин Скотт от 26 февраля и 11 мая 1921 г.)
Фред Д. Кроуфорд тоже ссылается на этот дневник в книге «Richard Aldington and Lawrence of Arabia: a cautionary tale» (стр.191-192), цитируя замечание леди Скотт более полно: Лоуренс "admitted his proclivities, but didn`t affected his life", что, видимо, означает "признал свои наклонности, но [дал понять, что они] не повлияли на его жизнь".

*telawrence.net/telawrencenet/letters/1921/21020...

@темы: окружение ТЭЛ, masochism and sexuality, отзывы о ТЭЛ

---

[tes3m]

Согласно результатам медицинского осмотра при поступлении в RAF 12 марта 1923, рост Лоуренса был 5 футов 5 дюймов (1.65,1 м.), вес 130 фунтов (59 кг), у него были "шрамы на ягодицах", "три поверхностных шрама на нижней части спины" и "четыре поверхностных шрама на левом боку." Кроме того, он был обрезан.
'According to Lawrence's RAF enlistment medical file of March 12, 1923, he was 5 ft 5.5 in (1.66 m) tall, weighed 130 lb (59 kg), had "scars on his buttocks", "three superficial scars on lower part of his back" and "four superficial scars left side." He was also circumcised.
http://www.telawrence.info/telawrenceinfo/ref/tna_air1_2696.shtml
Подтверждает ли наличие этих шрамов правдивость его рассказов об избиении и изнасиловании, которые он перенес от турков в Дераа? В одной статье есть сообщение (без указания источника), что Лоуренса медкомиссия сочла непригодным для службы в RAF, т.к. он выглядел истощенным и на теле его были "признаки добровольно причененной порки". Пришлось будто бы обращаться за консультацией к какому-то не военному врачу. Вряд ли это относилось ко всем шрамам, но все-таки хотелось бы узнать больше о том, почему возникли подобные предположения.(The two RAF doctors found that Ross not only bore signs of voluntarily inflicted beating, and was also severely malnourished. The doctors rejected him as unfit. ...Johns was obliged to bring in a civilian doctor to get Lawrence of Arabia enlisted as a private in the RAF. ссылка

Кстати, Орланс на 220 стр. "T.E. Lawrence: Biography of a Broken Hero" пишет о том, что есть свидетельство - доктор как раз вскоре после предполагаемого происшествия в Дераа сделал перевязку для яичек Лоуренса, которые сильно опухли, что указывало на сильное избиение. Как источник указана докладная записка предположительно А. Ривингтона о собеседовании с Т.В.Бомонтом.1967 год.
upd
Во время этого осмотра Лоуренс сказал, что его обрезали в возрасте 8 лет (такое практиковалось в Англии в то время), но других подтверждений, что это произошло именно в том возрасте, нет (на осмотре Лоуренс сказал, что родился в 1894 году, а не в 1888).
TE’s circumcision is documented in the medical files of the RAF, dating from TE’s transfer back to the RAF in 1925. Thanks to Jeremy Wilson for bringing it to my attention. During the medical examination TE lied about his date of birth, mentioning 1894 and not the actual 1888. Lying to be considered younger in this situation, was understandable, because he desperately wanted to return to the RAF. It doesn’t mean automatically that he also lied about the age when he was circumcised. There is no information if TE’s brothers were ever circumcised. www.maartenschild.com/lawrence/

@темы: masochism and sexuality, RAF, Дераа, внешность ТЭЛ

---

Бернард Шоу о Лоуренсе Аравийском

[tes3m]

Т.Э.Лоуренс - прирожденный актер, от которого никогда не знаешь, чего ожидать.
Бернард Шоу.

"К Шоу, на Адельфи-Террас Лоренса привел Сидней Кокеррелл, хранитель музея Фицуильяма... Лоренс сразу же подружился с супругами Шоу. С этих пор "дамасский принц" стал у них желанным гостем. Уезжая надолго, он засыпал миссис Шоу письмами, которые хранятся теперь в британском музее.
В их доме он чувствовал себя легко: его неизлечимое позерство могло одурачить кого угодно, только не такого театрального волка, как Шоу. Шоу всячески высмеивал его манеры и экстравагантный литературный вкус, выдававший в Лоренсе, по словам Шоу, то легковерного и поверхностного дилетанта, то первоклассного профессионала. Шоу любил пронзительный ум Лоренса, его сметливость, отсутствие у него всякого почтения к сановным особам и сказочный дар рассказчика. Но Шоу полагал также, что задержка в физическом развитии Лоренса-подростка (в результате несчастного случая) повлияла и на его умственное развитие: ведь он не разделял специфически "взрослого" интереса к политике и религии. ... Лоренс, следовательно, был вундеркиндом, который так и не дорос до зрелости. В этом он перещеголял самого Гилберта Честертона, другого прелестного Питера Пена. ...
Когда Лоренс определился в рядовые, Шоу сперва воспринял это скептически, обозвал "дешевым дурачеством"...."Если бы Нельсон,после ранения в голову, полученного в бою на Ниле, спятил и потребовал, чтобы его поместили на румпель баржи и не обращали на него никакого внимания, — морские власти были бы смущены в меньшей степени, чем в Вашем случае. Желторотым Марбо, напуганным до смерти и принявшим под Аустерлицем командование армией по собственному капризу Наполеона, — вот кем должны воображать себя старшие офицеры, поставленные над великим и таинственным Лоренсом, отрекшимся от своего могущества и величия ...Вы представляете дело так, будто Вам трудно получить отпуск. Попросите трехмесячный отпуск, и, облегченно вздохнув, они воскликнут: "Бога ради, берите двенадцать месяцев, берите отпуск на всю жизнь, только избавьте нас от этого кошмарного маскарада, в котором мы все — на ролях шутов"...
Превращая Лоренса в своего рядового Мика ("Горько, но правда"), Шоу, конечно, уже иначе относился к истории с "рядовым-полковником". Лоренс-рядовой и к тому же авиационный механик (что может быть ниже в армейской иерархии?!) обладал не только большей свободой, но практически и большей властью, чем если бы он был связан офицерским чином."
После смерти жены Шоу говорил Пирсону:"Ее дневник и несколько ее писем к Томасу Эдуарду Лоренсу открыли мне недавно, сколь многого о ней не знал даже я. Лоренсу она изливала душу."

Лоренс был чистой воды актером. За несколько недель до его гибели я спросил жену (Лоренс был ее близким другом), отчего его так давно у нас не было, и выслушал в ответ: "Но он ведь такой несносный обманщик!"*
Из книги Хескета Пирсона о Шоу (Издана по-английски в 1942, затем - с дополнениями - в 1951, по-русски в 1971)

Хескет Пирсон. Бернард Шоу. М., 1972.
*Я бы это не так перевела. Она сказала 'infernal liar'.

@темы: окружение ТЭЛ, биография ТЭЛ, отзывы о ТЭЛ, черты характера ТЭЛ

---

[tes3m]

«ЛОРЕНС АРАВИЙСКИЙ» (Lawrence of Arabia)

Великобритания, 1962. 222 минуты (полная версия).

Автор сценария Роберт Болт

Режиссер Дэвид Лин

Оператор Фредерик А.Янг

Главный художник Джон Бокс

Художник-постановщик Джон Столл

Композитор Морис Жарр

В ролях: Питер О'Тул, Омар Шариф, Энтони Куин, Алек Гиннес, Джек Хокинс, Клод Рейнс, Энтони Куэйл, Артур Кеннеди, Хосе Феррер.

Кассовые сборы - за неимением точных данных: приблизительно $45млн. (в пересчете на современный курс - примерно $247,5 млн.), поскольку прокатная плата составила $20,3млн. Оценка - 9 (из 10).

Премии: 4 «Оскара» - за фильм, режиссуру, операторскую работу и музыку; 3 премии Британской киноакадемии - за фильм, сценарий и главную мужскую роль.

Эпическая драма.

Так получилось, что с этой знаменитой картиной, которую было стыдно не видеть воочию, я впервые познакомился только спустя 35 лет после ее создания и зная почти все предыдущие и три последующих работы выдающегося британского киномастера, с которым теперь прочно связывают представление о мощном эпическом стиле в кино. Но в этом плане излишние познания могут даже повредить верному восприятию фильма, который, как мне кажется, имеет лишь чисто внешнее отношение к Большому Голливудскому Стилю, учитывая размах съемок в пустыне, грандиозные массовки, величественность повествования (бюджет составил $15 млн., что по нынешнему курсу соответствует где-то $90 млн.). Любопытно, что некоторые американские критики (например, Леонард Молтин), пересмотрев "Лоренса Аравийского" в 1989 году, когда он был отреставрирован и вновь выпущен в прокат по настоянию Стивена Спилберга и Мартина Скорсезе, являющихся горячими поклонниками Дэвида Лина, упрекали вторую половину ленты в потере эпического дыхания. Мне же, напротив, представлялись затянутыми, хотя и необходимыми, сцены в первой трети картины, когда Лоренс еще сам толком не знает собственной судьбы и странствует по Аравийскому полуострову в большей степени в поисках своего истинного предназначения, а не осуществления бессмысленного задания британского генерала поднять враждующие племена на борьбу с турками.

Теперь уже трудно представить себе, что на месте Питера О'Тула, впервые исполнившего в кино главную роль, мог оказаться, допустим, Альберт Финни, который в начале 60-х был как раз на подъеме карьеры и по-своему остранил образ типичного "молодого рассерженного" в полуиронической экранизации "Тома Джонса". Во многом благодаря О'Тулу в "Лоренсе Аравийском" есть то, что никогда не появилось бы в ныне модном "Английском пациенте" Энтони Мингеллы, которого прочат чуть ли не в наследники Лина. Конечно, это авантюризм натуры заглавного героя, почти безумная жажда приключений, которая словно заключена в лихорадочном взоре, весь облик блаженного из пустыни, что наиболее впечатляюще выражено в тех моментах, когда Лоренс будто танцует, впервые переодевшись бедуином, или чрезвычайно пластично, как бы летя по ветру в развевающихся белых одеяниях, несется верхом на верблюде. Но самое главное ощущение от исполнения О'Тула, что помогает лучше постигнуть замысел режиссера, вовсе не стремившегося воспеть подвиги британского разведчика (как писали прежде в советских киноизданиях), возникает от того, как его герой совсем по-детски увлечен этой игрой в переодевания и опасные похождения белого человека среди арабов и турок. Конечно, Лоренс порой чувствует себя невольным мессией, способным изменять собственную предопределенность и жизнь целых народов (и тогда можно углядеть влияние этого фильма, например, на "Список Шиндлера" Спилберга и "Последнее искушение Христа" Скорсезе). И все же он остается заигравшимся (и не заметившим, как уже вырос, а потом погиб в нелепой катастрофе) ребенком, своеобразным предтечей спилберговского же Индианы Джонса.
С.Кудрявцев
20.05.1999
+ рецензия зрителя Jane Celliers с Кино-Поиск. Ru
10 декабря 2007 | 16:29
The truth is I’m an ordinary man…
Первый «большущий маленький фильм», который я посмотрел, — это «Лоуренс Аравийский». Глубоко личной истории придавался там эпический масштаб. Я ни в коем случае не сравниваю нашу картину («Война миров») с лентой Дэвида Лина, мне пока не удалось ничего, что было бы на уровне «Лоуренса Аравийского».
Стивен Спилберг

Трудно писать рецензии на такие фильмы, как «Лоуренс Аравийский». Потому что с одной стороны, хочется сказать очень многое, а с другой — понимаешь, что сказать тебе особо и нечего. Сказать, что это гениальный, незабываемый фильм, будет, конечно, правильно и справедливо, но это ничего о фильме не скажет. Можно долго говорить на тему того, что этот фильм как никакой другой оказал влияние на мировой кинематограф, что по красоте, чистоте и глубокой символичности визуального ряда этот фильм не имеет себе равных, и что при своей кажущейся простоте и линейности он полон метафор и символов. И это, безусловно, будет правильно.

Точно также можно бесконечно восхищаться прекрасной режиссурой Дэвида Лина, которому удалось совместить в одном фильме абсолютно, казалось бы, не сочетаемые вещи — масштаб эпика, чья динамичность и оригинальность не устарели ни на день, и удивительную тонкость камерного фильма, в котором каждый диалог, каждая интонация героя несут в себе огромную нагрузку. И это, безусловно, тоже будет правильно, но вот проблема — суть этого фильма не передаст.

Это не сможет объяснить его невероятную притягательность, его способность ошеломлять и поражать. Суть в том, что Дэвиду Лину удалось создать чистейшее произведение искусства, в котором каждый кадр достоин отдельного похвального слова и лекции на тему «Этот кадр в истории кино». Не секрет, что, снимая этот фильм, Дэвид Лин ставил перед собой поистине грандиозную задачу — снять кино в чистом виде. Снять фильм, в котором история была бы рассказана посредством не диалогов или закадрового текста, а посредством визуального ряда, посредством образов. И можно с уверенностью сказать, что это ему удалось. Потому что в результате фильм получился настоящим кинематографическим бриллиантом, каждая грань которого сияет со временем только ярче.

Но большой, знаете ли, вопрос, каким был бы этот фильм без исполнителя главной роли, чудесного Питера О «Тула. Именно О «Тул стал сердцем этого фильма, и во всем, что касается его, мне начисто отказывает какое-либо чувство меры — восторгаться этим великим актером, этой великой ролью, я могу без перерыва на сон и отдых. Его игра в этом фильме…она уже где-то за гранью гениальности. Она блестяща. Вообще, как я заметила, по поводу О’Тула существуют две взаимоисключающие версии. Согласно первой, О’Тул был средним актером, которому повезло попасть в великий фильм, к поистине гениальному режиссеру. Согласно же второй, именно игра О’Тула сделала «Лоуренса Аравийского» великим фильмом. Так вот я твердо уверена в правильности второй версии. Да, и без О’Тула «Лоуренс…» получился бы отличным фильмом. Но именно игра Питера сделала этот фильм великим. Сделала его шедевром на все времена.

Его игра придала фильму тот блеск и эмоциональность, без которой шедевра не бывает. Его игра вывела этот фильм на тот уровень гениальности, преступить который невозможно — просто потому, что за ним уже ничего и нет. И его игра навсегда сделала упреки в «академичности», которыми модно было клеймить многие фильмы тех лет, кощунственными. Ведь в результате у него получилось то, что даже у великих актеров получается редко — живой человек. Не клишированный герой со стандартным набором характеристик, а именно что живой человек — поразительно живой и осязаемый. А ведь по всем параметрам этот герой должен был получиться сухим и самоуверенным ходячим штампом. И получился бы, если бы не Питер О’Тул, совершивший настоящий актерский подвиг.

Его Лоуренс человечен настолько, что сначала даже не можешь понять, до чего это сложная роль. Это не набор штампов, это живой человек — бесконечно сильный и уязвимый, сложный, неоднозначный и наполненный при этом истинно человеческим теплом. Лично я, помнится, первые 10 минут смотрела на Лоуренса с легким недоумением — а это что такое? Но и в эти 10 минут я не могла отвести от него глаз. Лишь позднее, более менее придя в себя, я поняла, что меня поразило больше всего — то, что актер не играл роль. Он просто жил на экране, и это был не Питер О’Тул, это был сам Томас Эдвард Лоуренс во плоти.

Это ведь невероятно сложная роль. Невероятно. Одно неверное движение — и герой «сорвется», а волшебство улетучится без следа. Ведь только благодаря О’Тулу фильм стал не последовательным и неторопливым конспектом арабского восстания в целом и жизни полковника Лоуренса в частности, а поразительной и бескомпромиссной историей человека, который постепенно доходит до своего предела, «изживает» себя. Благодаря ему «Лоуренс Аравийский» и по сей день является одним из величайших фильмов в истории кино, а не громоздким памятником эпохи Большого стиля, славной своими толпами статистов и декорациями в натуральную величину. И говорить о том, что в таких фильмах актер получает поддержку эпического фона (за счет чего, дескать, и получается яркий герой), будет неправильно. Любого другого актера эпический фон такого грандиозного фильма, как «Лоуренс Аравийский», просто раздавил бы. Раздавил или задвинул в тень. Питер О «Тул же на этом фоне мало того, что не затерялся, но и сумел подчинить его себе, сделав этот фильм по сути бенефисом…нет, даже не себя, а собственно своего героя.

Самое ценное, не устану повторять, в игре О’Тула именно то, что благодаря ему мы видим живого героя, и из-за этого просмотр многих сцен фильма является своеобразным испытанием духа. В одной из самых поразительных сцен фильма Лоуренс, до этого отдавший приказ не брать пленных, с безумными глазами расстреливает безоружных турок, а когда у него заканчиваются патроны, хватается за нож. Смотреть на него в этот момент поистине тяжело. И дело не в какой-то там запредельной кровавости сцены, а в том, что благодаря игре О’Тула мы словно находимся сейчас рядом с героем — и испытываем совершенно противоречивые чувства, какие мы испытывали бы в реальности. Страх, стыд, ярость — потому что и сам Лоуренс сейчас и грозен, и жалок одновременно.

Он ведь действительно эту роль не играет, он проживает ее на экране, и все его поступки и реплики — это глубоко личные переживания. Личные до того, что иногда просто неловко наблюдать за героем — потому что создается полное ощущение, что ты за ним подглядываешь. Поразительно также и то, что в этой роли, которую часто называют романтической, при ближайшем рассмотрении ничего романтического нет. Лоуренс в исполнении Питера О «Тула — эгоистичный, высокомерный, агрессивный и эгоцентричный позер, идущий на поводу своего собственного фатума. Человек, для которого ничто не предначертано — в том смысле, что никто не смеет вставать на его пути. Человек, чье благородство на поверку оказывается лишь красивым названием для его самоутверждения. Человек, который в финале терпит сокрушительный крах, замыкаясь в ловушке своих амбиций и эгоцентризма.

Когда в финале фильма мы видим какое-то горькое, пустое лицо героя, мы вдруг неожиданно понимаем, что вот счастлив он больше никогда в этой жизни не будет. И всю эту сложнейшую гамму чувств актер передавал не посредством длинных монологов, а взглядами, полутонами, выражением лица. Гениальная, потрясающая роль, сыгранная при этом с такой внешней легкостью, что термин «сыграл» тут и не применить. Не сыграл — прожил!

Знаете, я взрослый человек, который давно лишен иллюзий в отношении различных кинопремий, особенно «Оскара». Я знаю, что премии часто достаются совсем не тем, кто их достоин. Достаточно вспомнить, что величайший фильм XXI века «Властелин Колец» (да-да, что бы еще не сняли впоследствии, именно «Властелин Колец» останется величайшим фильмом XXI века!) получил заслуженную награду лишь с третьего захода, и все станет ясно. Повторюсь, я все понимаю. Но стоит мне вспомнить, что Питеру О’Тулу не дали «Оскар» за роль Лоуренса, как кулаки судорожно сжимаются, а в глазах темнеет от негодования. В общем, друзья, что называется: «No prisoners!»! Я не понимаю, как можно было не наградить за такую роль — потому что я солидарна с мнением журнала «Premiere» , назвавшего эту роль лучшей актерской работой в истории кино. Достаточно сказать, что с тех пор, как я впервые посмотрела «Лоуренса», ни один актер и ни одна роль больше не могут меня поразить. Такие роли достаются раз в жизни — это правда, но образы такой силы создаются раз в столетие.

Вот примерно на этом моменте я обычно начинаю испытывать легкие угрызения совести. Конечно, Питер О’Тул — гений и мой любимый актер. Но нельзя не заметить, что и другие актерские работы в фильме безупречны. Особенно хочется отметить упоительного Алека Гиннесса в роли принца Фейсала и неподражаемого Энтони Куинна в роли Ауды абу Тайи. О, это просто мастер-класс, а не игра! Особливо Гиннесс — какой типаж, какая отточенность образа, как веско, смакуя каждое слово, он произносит свои реплики («Wich is why my father made this war upon the Turks. My farher, Mr. Lawrence, not the English») ! Смотреть на него — непередаваемое удовольствие (спрашивается, где его «Оскар» за роль второго плана?).

Бесподобен Джек Хоукинс в роли генерала Алленби — вот уж воистину, не бывает маленьких ролей, бывают небольшие актеры. И просто бессовестно хорош Омар Шариф в своей первой голливудской роли. Его герой — настоящее украшение фильма, харизматичный, красивый, загадочный. Хотя для меня ценность Шарифа в фильме не исчерпывается функциями декоративными. Более всего я ценю его за отличный дуэт с Питером О’Тулом — один из самых ярких дуэтов на моей памяти. Как говорят в таких случаях, между актерами возникла нешуточная «химия» — и отношения своих героев они показали так, что прямо хоть сейчас выбегай во двор и начинай играть в «Али и Оренса» (можно я буду за Оренса?…). Причем показали, что поразительно, безо всяких истерик и соплей в духе «Александра» Оливера Стоуна. Показали вроде и сдержанно (даже скупо, на взгляд современных зрителей), но удивительно ярко и трогательно.

Подводя итоги, хотелось бы высказать еще одну, заключительную, мысль. Про этот фильм (ну, впрочем, как и про многие по-настоящему гениальные фильмы) часто говорят — «Сейчас так не снимают». В целом, с этим трудно не согласиться. В наши дни фильм с заявкой «Основано на реальных событиях» обязан быть длинным, нудным и тяжеловесным, с играющими без малейших вспышек вдохновения, точно по учебнику, актерами. Таких снято немало, и будет снято еще больше. И все они, получив многочисленные награды, вдумчиво и с достоинством канут в Лету. А великий фильм Дэвида Лина навсегда останется для них живым упреком — потому как тогда, 40 с лишним лет назад, английский режиссер без малейшего пафоса, зато с неподдельной искренностью и драматизмом снял один из лучших фильмов XX века.

Но секрет очарования «Лоуренса Аравийского» кроется не во временном отрезке, в котором он был снят. Дело не в том, что в те годы снимали лучше или актеры были талантливее. И даже не в том, что собственно главный герой фильма — личность более чем загадочная и интересная (есть где развернуться). Дело, повторюсь, не в этом. Просто тогда все так сошлось — гениальный режиссер, снявший свой лучший фильм и потрясающий актер, сыгравший свою лучшую роль. И результатом стал фильм, после просмотра которого раз и навсегда понимаешь, что такое магия кино.www.kinopoisk.ru/level/1/film/347/

@темы: кино, Лин, Питер О`Тул

---

T.E. Lawrence: Biography of a Broken Hero

[tes3m]

1. books.google.ru/books?id=zlGh-fenIb8C T.E. Lawrence: Biography of a Broken Hero
Автор Harold Orlans Ограниченный просмотр книги. Очень хорошая. Есть то, чего обычно не найдешь в инете - информация о том, как он в разных случаях рассказывал об изнасиловании, и о том, как протекали организованные им для себя ритуалы наказания ( в главе о мазохизме и сексуальности). Но и помимо этого много написано - о внешности, привычках и т.п. Автор не выдумывает, ссылается на источники.
2.The Ironies of T. E. Lawrence’s Relevance and Reputation
Bertram Wyatt-Brown Небольшая, но тоже хорошая работа, в которой можно кое-что найти на те же темы.
www.bu.edu/historic/conference08/B.WyattBrown.p...
74.125.77.132/search?q=cache:sXqRVHuYgAcJ:www.b...
3.A Dangerous Man
By T.R. Healy


“An individual death, like a pebble dropped

in water, might make but a brief hole; yet

rings of sorrow widened out therefrom.”



─ Seven Pillars of Wisdom

Late one afternoon, aching with fever, T.E. Lawrence was informed one of the tribesmen under his command during the Arab revolt against the Ottoman Empire had killed a soldier from another tribe. Because he had to maintain cohesion among the disparate tribes he decided the culprit must be executed. So, with the others watching, he led the man to a gully and, after allowing the man a few moments to gather himself, shot him through the chest. At once, the Arab “fell down in the weeds, shrieking, with the blood coming out in spurts over his clothes, and jerked about till he rolled nearly to where I was,” Lawrence recalled afterward. Shaking himself, he fired twice more until the man was still.

“Those who dream by night in the dusty recesses of their minds wake in the day to find that it was vanity,” Lawrence observed in the introduction to his epic account of the campaign, Seven Pillars of Wisdom, “but the dreamers of the day are dangerous men, for they may act their dreams with open eyes, to make it possible.”

The young Englishman was indeed a dangerous man, someone who, as a boy, dreamed of liberating a foreign people from subjugation. And with the outbreak of the First World War he was afforded the opportunity to realize this dream when he was assigned to be the British liaison officer with Prince Feisal in the guerrilla campaign the Arabs waged for two years against the Turks. Aware that he did not have sufficient forces to engage in pitched battles with the enemy, he devised an indirect strategy of sudden and harassing attacks that would deplete Turkish resources and pin down thousands of troops. The campaign did not defeat Turkey ─ that was achieved by conventional British forces ─ but it made such a defeat possible.

With the end of the war came the end of his dream, yet he remained dangerous. Some in England regarded him as a threat to their imperial interests in the Middle East as well as their own political survival. And elsewhere there were concerns that he might foment insurrections in other countries. Lawrence, however, sought to disappear from public scrutiny. Steeped in guilt for some of the things he was involved in during the war, he enlisted in the Tank Corps and the Royal Air Force under assumed names. He seemed determined to annihilate the person celebrated as “Lawrence of Arabia” and came to regard the years he spent in the ranks “as the best of my life” because “I live all of every day with real people, and concern myself only in the concrete.” Altogether, he served thirteen years as an airman and soldier.

Throughout his years in the ranks Lawrence continued to be troubled by his conduct in the desert. Indeed, one reason why he joined the Tank Corps in 1923, he wrote to a friend, was to commit “mind suicide” because he hoped to banish the most painful aspects of the war from his thoughts. He was particularly disturbed by what happened to him when he was captured by Turkish soldiers while on a reconnaissance mission in the Syrian town of Deraa. His account of his ordeal, in what is certainly the most startling passage of his memoir, is much disputed by his biographers. Many of them believe it is entirely fabricated. But there is little doubt that Lawrence experienced something very traumatic during his campaign in the desert.

After his arrest, he was taken to the room of the Turkish governor, who attempted to seduce him, but he resisted and kneed him in the groin. Incensed, the bey ordered his soldiers to hold the Englishman, then he bent down, bit him on the neck, kissed him, and slid a bayonet through a fold of his skin. Lawrence was then taken away and subjected to a severe beating, his guards taking turns with the whip, “which lapped itself like flaming wire about my body” he recalled. To his astonishment, beside the excruciating pain, he felt “a delicious warmth, probably sexual... swelling through me.” That awful night in Deraa, he believed, “the citadel of my integrity had been irrevocably lost.”

A few days before, Lawrence enlisted in the Tank Corps, as did a nineteen-year-old Scotsman, John Bruce, with whom the older recruit developed a very peculiar relationship. Taking the young man into his confidence, he told him he had made a terrible mistake and borrowed money under false pretenses, which infuriated a close relative he called “The Old Man.” This relative, however, did not want to put Lawrence through the humiliation of a public trial, so instead, he demanded that he submit to a prescribed regimen of corporal punishment to atone for his misfeasance. Lawrence then asked Bruce to administer the punishment of twelve strokes with a birch rod provided by The Old Man. At first, the young recruit refused, but Lawrence insisted it had to be done, so he consented and for the next thirteen years, on seven to nine occasions, he flogged the person he regarded as his greatest friend, furnishing written reports to The Old Man on Lawrence’s demeanor during the beatings.

Unbeknownst to Bruce, the elaborate story Lawrence told him of financial fraud and a vindictive relative was completely false. It was concocted so that he could experience again the punishment he received in Deraa. Threatened by the strange impulses he felt that night, he believed he had become a danger to himself and what he stood for and hoped to destroy that part of him that had found pleasure in such humiliation. In a sense, he sought the impossible: a kind of partial death that would relieve him of the guilt and shame he experienced at Deraa. Not surprisingly, he did not consider the initial beating he received from Bruce severe enough and insisted he do it again until his skin bled. The more he suffered the less he ached.
š
In 1935, toward the end of February, Lawrence was discharged from the RAF. Stationed at a post on the North Sea, he rode away on his bicycle, taking his time as he headed to his cottage, Clouds Hill, in Dorset. Above the door he had posted the words, “Does Not Care,” in Greek. He had not made any particular plans for his retirement but assumed he would comfortably adjust to his solitary life at Clouds Hill. That did not happen, however, as he struggled to cope with the idleness he found there. At times he felt bewildered by it, comparing his state of mind to what “leaves must feel like... after they have fallen from their tree and until they die.”

His small brick and tile cottage was in need of attention, so he passed some days making improvements and repairs. Sometimes he even invented odd jobs, such as installing a porthole. He lived a very sparse existence, eating meals out of cans, sleeping on the floor in a sleeping bag, wearing slippers so he did not have to be bothered washing socks. Much of his time passed slowly, with him “sitting in my cottage and getting used to an empty life.”

He seemed lost, not sure what to do without the military structure he had become accustomed to the last several years. What troubled him in particular was “this odd sense of being laid aside before being worn out.” At forty-six, he may not have had the dreams he once had but he still believed “Time is on my side.” Yet he could not figure out what he should do despite the numerous suggestions of his friends. And gradually a sense of disquietude seeped into his correspondence. Early in May, he wrote to a friend, “Also there is something broken in the works, as I told you: my will, I think.”

One activity that Lawrence continued to pursue with relish was riding motorcycles. Once, explaining the appeal of motorcycling to the poet Robert Graves, he said, “It is the reward of speed. I could write you pages on the lustfulness of moving swiftly.” And move he did, regardless of the terrain.

On the morning of May 13th, a Monday, he climbed on his clunky Brough Superior bike and rode about a mile and a half to the Tank Corps camp at Bovington to wire a telegram to a friend, the writer Henry Williamson, who two days earlier had sent a letter saying he would like to visit him at Clouds Hill. Lawrence told him to come ahead, whether or not it rained, then mailed some books to another friend. About an hour after leaving his cottage he headed back, moving swiftly despite the dips and rises in the narrow road. His motorcycle, fairly quiet at top speed, was very noisy in lower gears, to which he shifted when he approached the three dips.

As Lawrence was about to enter the middle dip, he saw a black van coming toward him and pulled closer to the left side of the road so it could pass more easily. He was in second gear, traveling no faster than thirty-eight miles per hour. Then, all of a sudden, he came upon two delivery boys on bicycles, moving in the same direction he was, one behind the other. Immediately he swerved to avoid colliding with them, but he clipped one bicycle in the back and was thrown from his motorcycle. A corporal, out walking his dog, heard the sound of the crash and rushed over and found the injured rider lying on the road. He was unconscious, and his face was covered with blood. Neither of the boys, however, was seriously hurt. Urgently the soldier flagged down a truck and told the driver to take Lawrence to the hospital at Bovington Camp, where he remained in a coma for six days until he died.

Inevitably, various theories were advanced to explain the unexpected and almost mundane death of the famous English soldier. Some people speculated that he might have been the victim of a plot by agents of a foreign government worried by his reputation as a troublemaker. Others went so far as to implicate his own government because of its concern he might reveal valuable secrets about its policies in the Middle East. A more plausible theory was that he was in such despair he took his own life. To be sure, since his discharge from the RAF, he had been quite despondent about his future, at times expressing a palpable sense of hopelessness. Only a couple of months earlier, consoling someone about the recent passing of a mutual friend, he admitted that “I find myself wishing all the time that my own curtain would fall.”

Sometimes, however, accidents are indeed accidents despite how unlikely they might appear to those not involved in them. And from the evidence presented at the inquest it is clear that what happened on the road between Clouds Hill and Bovington Camp was an accident. Lawrence may still have been regarded by others as dangerous, but he was too responsible to jeopardize the lives of two youngsters so that he could end his own life. What is possible is that in his current state of mind he had become a danger to himself. People who begin to lose hope are, as his biographer John E. Mack observed in A Prince of Our Disorder, “more prone to accidents.” Perhaps he was not as attentive to his own safety as he should have been that morning, possibly going faster than was warranted on the rugged little road, but if it cost him his life, he still was alert enough to protect the lives of the two boys.
T.R. Healy was born and raised in the Pacific Northwest. His essays have appeared in publications such as Appalachia, Combat, Ducts, and The Umbrella Journal.
4. Статья о фильме Дэвида Лина, но также и о настоящем Лоуренсе.
74.125.77.132/search?q=cache:gtpJFl97itIJ:csac....
На английском. Как-нибудь перескажу основное для тех, кто не очень хорошо знает язык.

@темы: кино, masochism and sexuality, Лин, Дахум, Дераа, ccылки, биография ТЭЛ, S.A.

---

Мелочи о взаимоотношениях Лоуренса и Майнерцхагена.

[tes3m]

Очень сложно найти информацию о дружбе этих двух людей, поскольку многие ополчаются на Майнерцхагена за его записи о Лоуренсе, объявляют их написанными задним числом - и стараются пореже вспоминать о нем, говоря о Лоуренсе. А я считаю, то, что Майнерцхаген добавлял, если и впрямь добавлял, тоже основывалось на его впечатлениях. Просто не всё он мог записать сразу. 1.Его упрекают за то, что он якобы придумал свой вопрос, обращенный к Лоуренсу ("Ты мальчик или девочка?"), чтобы намекнуть на женственность и гомосексуальные склонности Лоуренса.Кто-то, правда, уверяет, что вопрос был "Чья ты маленькая танцовщица?", хотя в дневнике написано иначе. Источник слухов не указан. А полностью фрагмент дневника, кажется, звучит так(я составила это из кусочков, процитированных в разных источниках) - Майнерцхаген увидел, как в его палатке появилось " прекрасное видение"(a beautiful apparition appeared) в белоснежной арабской одежде, и решил, что это "чей-то мальчик для удовольствия"(pleasure-boy). Потом он услышал "мягкий голос:"Я Лоуренс. Меня прислал к вам Долмени." Я спросил:"Мальчик или девочка?" "Он улыбнулся и покраснел, отвечая: "Мальчик." Я перестал работать и он сел на мою кровать." Упрекают, правда, иногда не его самого, а исследователей, цитирующих этот фрагмент. Не могу не процитировать комментатора(Soldier Heroes: British Adventure, Empire, and the Imagining of Masculinities
Graham Dawson стр.213): "Что тут происходит? Каково значение вопроса Майнерцхагена? Что произошло потом?"Мол, то, что исследователи процитировали без комментариев два отрывка из дневника, не уточнив характер взаимоотношений Майнерцхагена с Лоуренсом, оставляет читателя с образом " гомоэротической соблазнительности Лоуренса и представлением о том, что он носил арабское одеяние для игры с гендерной идентификацией". В общем, комментаторы второго уровня недоумевают, что в этом от Лоуренса, что от Майнерцхагена, а что от комментаторов первого уровня... "Это терпимые комментаторы, а другие обвиняют, как я писала, Майнерцхагена в клевете... Не так он должен был описать Лоуренса. Не сравнивая с девочкой...
Но я должна сказать, что вот тут www.telstudies.org/forums/lofiversion/index.php... , в дискуссии людей, доказывающих , что Лоуренс не был гомосексуалистом ( а потому всякие сравнения его с девушкой неуместны, т.к. намекают не на то, на что надо) есть указания на то, что не один Майнерцхаген писал о Лоуренсе, используя слова girlish' or 'girl' - "девушка", "девичья фигурка", "хихикал , как девчонка" и т.п. "У него было сердце льва , но тоненькая, почти девичья фигурка";" лицо и фигура черкесской танцовщицы" (face and figure of a Circassian dancing girl') и т.п. А про "черкешенку-танцовщицу" написал, между прочим, не кто иной, как тот фотограф, что сделал Лоуренса знаменитостью... Они пишут, что это просто смешно - так писать о лице Лоуренса, что кажется правдой, если судить по фотографиям. Но я много раз читала о том впечатлении , которое производил Лоуренс на людей - казался им очаровательным, очень юным... А в документальном фильме Лоуренс в арабском одеянии показался мне и впрямь похожим на женщину - он как-то руки к груди прижимал не по-мужски... Да и вспомнилось мне, как Ахматову кто-то ругал за стихи "и мне улыбнулся презрительно Блок, трагический тенор эпохи" (не мог, мол, Блок презрительно улыбаться), а еще кто-то за нее заступился, напомнив, что Блок улыбался всё-таки именно ей, а не нам, так что ей лучше знать, что это была за улыбка. Вот и с Лоуренсом рядом были Томас Лоуэлл и Майнерцхаген - в палатке, в отеле Мажестик и в разных других местах, где нас не было... Может, они вовсе и не врут?
2. А еще я нашла такую забавную деталь - Майнерцхаген, оказывается, утверждает, что они с Лоуренсом однажды совершили такую мальчишескую проделку в духе Барта Симпсона - скатили большой рулон туалетной бумаги по центральной лестнице отеля Астория в Париже, когда Ллойд-Джордж, Бэлфур и лорд Хардинг разговаривали внизу. Лорд Хардинг будто бы сказал, что не видит ничего смешного в туалетной бумаге...
1."His enemies were legion even before PC. He was a Zionist when the Brit Foreign Office was Arabist (still is) and a champion of Israel who was called "The Jew" behind his back. He liked war. He -- actually I think humorously-- treated the great Indian ornithologist Salim Ali like a "wog" (Ali, a sane man who considered M. a friend, found it funnier than not in his autobiography). When he was sent to Germany by Churchill to see if he could get any Jews out, he was ushered into the presence of Hitler, whom everybody "heiled". Meinertzhagen clicked his heels, saluted, and snapped "Heil Meinertzhagen!" When first introduced to T E Lawrence, who became a friend-- Lawrence was wearing spotless Bedouin robes-- he was alleged to have asked "Whose little dancing- girl are you?" (His own diary says he only asked "Boy or girl?).
stephenbodio.blogspot.com/2006/05/heroes-and-vi...
Meinertzhagen recorded that a beautiful apparition appeared,and he enquired whether it was a boy or a girlbooks.google.ru/books?id=lPM3kYB1JdcC&pg=PA31&l...
books.google.ru/books?id=GufCMbM2slgC&pg=PA213&...
Soldier Heroes: British Adventure, Empire, and the Imagining of Masculinities
Авторы: Graham Dawson 213 books.google.ru/books?id=GufCMbM2slgC&printsec=...
books.google.com/books?hl=ru&id=v-VmAAAAMAAJ&q=... He then said in a soft voice "I am Lawrence, Dalmeny sent me over to see you". I said "Boy or girl" He smiled and blushed ,saying "Boy". I stopped work and he sat down on my bed.
2.He claimed that he and Lawrence released a huge roll of toilet paper down the central stairwell of the Hotel Astoria, the British delegation headquarters in Paris, while LLoyd George, Balfour and Lord Hardinge were talking at the bottom.According to Meinertzhagen, Hardinge said later There is nothing funny about toilet paper.' Meinertzhagen also claimed to have spanked Lawrence of Arabia on the bottom, when he ran off with my knobkerry".
...books.google.com/books?id=VO2XLcVizEoC&pg=PA139...

@темы: Майнерцхаген

---

Русский перевод и оригинал статьи об исследованиях историка Джеймса Барра.

[tes3m]

"Лоуренс Аравийский выдумал историю с групповым изнасилованием, для собственного удовольствия"

В сегодняшнем номере британского еженедельника The Sunday Telegraph опубликована статья Элизабет Дэй об исследовании ученого Джеймса Барра, утверждающего, что знаменитый "принц из Мекки", Томас Эдвард ("Нэд") Лоуренс – более известный как "Лоуренс Аравийский" – от начала до конца выдумал историю с захватом его в сирийском городе Дэраа охранниками турецкого губернатора Хаджим-Бея с последующим зверским групповым изнасилованием. Причем в публикации высказывается предположение, что полковник Лоуренс Аравийский, известный своими садомазохистскими наклонностями, придумал эту "ужасную историю", прежде всего, для собственного удовольствия.

Таким образом, ключевая сцена фильма Дэвида Лина "Лоуренс Аравийский" (в котором главного героя играет Питер О'Тул), снятого в 1962-м году, на многие годы сформировавшая отношение многих американцев и европейцев к "варварскому" Востоку, была всего лишь воплощенной на экране эротической фантазией Томаса Эдварда Лоуренса.

В пользу этой версии говорят данные, полученные Джеймсом Барром на основании результатов электростатического анализа дневника Лоуренса Аравийского.

Полковник Лоуренс в своей автобиографии, изданной в 1922-м году, утверждал, что 20 ноября 1917 года в сирийском городе-крепости Дэраа он был захвачен охранниками турецкого губернатора Хаджим-Бея, которые "грубо надругались" над ним. Автор во всех подробностях и весьма красочно описал сексуальные издевательства, которым ему пришлось подвергнуться. Впервые Лоуренс упоминал об "ужасном насилии" в неизданных мемуарах, датированных 1919-м годом.

Любопытно, что страницы за 15-21 ноября 1917 года были вырваны из личного дневника Лоуренса Аравийского. И поэтому исследователям жизни "принца из Мекки" приходилось всецело доверять его более поздним записям.

Но, как пишет в своем эссе "Пустыня в огне: Т.Э.Лоуренс и британская секретная война в Аравии 1916-1918" историк Джеймс Барр, Лоуренс Аравийский никогда не бывал в Дэраа. Электростатический анализ, которому были подвергнуты сохранившиеся страницы дневника Лоуренса, показал: 18 ноября, почти наверняка, обладатель дневника делал запись о том, что находится в полуразрушенном замке Азрак, в диком оазисе – примерно в 60 милях к юго-востоку от Дэраа. При этом исследователь указывает на то, что в письме матери от 14 ноября Лоуренс писал, что намерен задержаться в Азраке "еще на несколько дней".

По мнению Барра, помимо садомазохистского наслаждения от рассказов об изнасиловании полковник Лоуренс мог преследовать и политические цели – своими мемуарами он дискредитировал турецких и арабских правителей в глазах Запада.

Данные электростатического исследования дневников Лоуренса Аравийского переданы в Британскую Библиотеку, где они могут быть изучены другими учеными. время публикации: 14 мая 2006 г., 10:10

Страницы дневника Лоуренса Аравийского

http://www.newsru.co.il/arch/world/14may2006/l_ar.html


Lawrence of Arabia 'made up' sex attack by Turk troops

By Elizabeth Day
Last Updated: 11:32PM BST 13 May 2006
The 1917 journal
Diary of a lie? The 1917 journal

The most controversial incident in the colourful life of Lawrence of Arabia was made up by the celebrated hero, according to new forensic evidence.

The brutal sex attack on Lt Col T E Lawrence by Turkish soldiers, which allegedly took place while he was serving as the British liaison officer during the Arab revolt, was considered so contentious that it was covered up by the British Army.

But now, a new history of the Arab revolt is to claim that Lawrence invented the attack in order to smear political opponents and fulfil his own sado-masochistic urges.

The supposed rape on November 20, 1917, at the Syrian fortress town at Deraa has been the subject of much speculation over the years.

Although he recounted some detail of the attack in his 1922 memoir, Seven Pillars of Wisdom, the pages of Lawrence's diary covering the period when the incident is meant to have taken place, have been ripped out.

Until now, scholars have been unable to ascertain Lawrence's whereabouts during those crucial days from November 15-21, when he claimed that he had been captured by the Turkish governor, Hajim Bey, then whipped and raped by guards.

The incident was graphically depicted in David Lean's classic 1962 film, Lawrence of Arabia, directed by David Lean and starring Peter O'Toole.

Yet evidence uncovered by James Barr, the author of Setting the Desert on Fire: T E Lawrence and Britain's Secret War in Arabia 1916-1918, suggests that Lawrence never went to Deraa.

In order to discern what might have been written on the missing pages, Barr submitted Lawrence's diary for electrostatic data analysis.

The technique uses static electricity and fine carbon powder to reveal indentations made by a pen or pencil through an absent page on a surviving sheet of paper below.

The tests revealed the imprint of a capitalised "A" on November 18 - almost certainly the A of Azrak, a tumbledown castle in a wild oasis 60 miles south-east of Deraa, where Lawrence had already spent several days.

Barr suggests that, instead of setting off to Deraa, Lawrence stayed put - a contention supported by a letter he wrote to his mother on November 14 1917, in which he claimed to be "staying here (at Azraq) a few days".

Lawrence first mentioned the alleged rape in June 1919, midway through writing his memoirs and Barr argues that he fabricated the event in order to discredit Arab militants in the precarious post-war climate.

The French government had, by 1919, offered to recognise the Arab leader, Feisal, as king of Syria if he accepted French influence in return. Feisal, however, was under pressure from Arab militants, who refused to bow to French pressure.

Barr said: "It was one of these most prominent militants whom Lawrence claimed had betrayed him to the Turks at Deraa.

"Lawrence's biographers have argued over whether or not he was raped at Deraa. But until now no one has been able to produce evidence from his diary, which is an accurate, contemporary record of what he did.

"The tests produced three grey transparent films which didn't look promising. When I got them home I noticed there was a faint capital letter 'A' in Lawrence's handwriting, in the entry for November 18. I realised I had found significant new evidence.

"The 'A' from the missing page provides strong evidence from Lawrence that he did not leave Azraq until November 19 at the earliest. It suggests Lawrence removed that page because its contents did not tally with the story he would later tell the world."

The evidence resurrects the claim, made by some Lawrence scholars, that he had sado-masochistic urges and elaborated on the rape scene for his own delectation.

Signs of Lawrence's alleged sexual deviancy first emerged when he admitted in letters to a friend that he paid a man to beat him with birches, to the backdrop of Beethoven playing on a gramophone.

The electrostatic data films will now be passed onto the British Library, for examination by other scholars.
http://www.telegraph.co.uk/news/uknews/1518314/Lawrence-of-Arabia-%27made-up%27-sex-attack-by-Turk-troops.html
В русский текст не вошли некоторые строки. Например, следующее: "Признаки сексуального извращения, подозреваемого у Лоуренса, впервые обнаружились, когда он признал в письмах к другу, что платит одному мужчине, чтобы тот сек его розгами под грамофонную запись с музыкой Бетховена".

@темы: masochism and sexuality, Дераа

---

[Scheherazade]

19.12.2008 в 19:06

Пишет  tes3m:

Лоис М. Буджолд и Т.Э. Лоуренс.
"Я не знаю, откуда у меня берутся военные образы и метафоры. Когда я училась в старших классах, то в течение шести недель была в гражданской авиаохране, но это длилось недолго. Я немного читала военную историю. Первое, что меня подтолкнуло в этом направлении, - это 'Лоуренс Аравийский'. Этот фильм вышел на экраны, когда мы с Лиллиан только начали учиться в старших классах. Мы смотрели его семь раз. И я немедленно прочитала 'Семь столпов мудрости'. В мои пятнадцать лет эта книга была мне совершенно не по зубам, но я ее все равно прочла. Это - одна из тех книг, которые я перечитываю каждые десять лет, потому что она постоянно меняется.(It's one of those books I reread every decade because it keeps changing)"
Лоис М. Буджолд
lavka.lib.ru/bujold/sl_rus.htm

---

[Scheherazade]

14.12.2008 в 17:32

Пишет  tes3m:

 moody flooder вчера made my day, дав ссылку на статью о Дэвиде Лине, который в 1991 году достойно ответил на упреки критиков, считавших, что в его фильме "Лоуренс Аравийский" совершена "гомосексуализация" Лоуренса, противоречившая их представлению об этом герое как об асексуальном человеке."... на предположение, что фильм глубоко гомоэротичен, он сказал:" Да. Конечно, гомоэротичен. Полностью. Лоуренс был очень, если не всецело, гомосексуален. Мы думали, что мы были очень смелы в то время :Лоуренс и Омар (Омар Шариф в роли Али), Лоуренс и мальчики -арабы..."(from David Lean's obituary in The Guardian, April 17, 1991)
carmarthen.livejournal.com/101694.html

Лоуренс -Питер О`Тул

@темы: кино, masochism and sexuality, Лин, Питер О`Тул

---

[Scheherazade]

15.12.2008 в 23:45

Пишет  tes3m:

, На стене в комнате, где я сейчас пишу, висят маленькие портреты - уже два года как повесила (как раз переехали тогда в новый дом). Это вовсе не все те, кого я хотела бы видеть. Просто так вышло, что "укоризненно смотрят со стен" - вернее, со стены передо мной - Достоевский (еще один его портрет висит на другой стене), Льюис Кэрролл и Т.Э.Лоуренс (Лоуренс Аравийский). Люблю его с 12 лет.
moody flooder сделала мне такой капс из фильма с Файнсом. Майнерцхаген и Лоуренс.

Так всё хорошо складывалось... Пришел грустный Лоуренс, сказал, что Фейсал уезжает, может, и не увидятся они больше... Правда, шампанское он пить с Майнерцхагеном не захотел (потому что вообще не пил алкоголь), зато без возражений выслушал воспоминания о том, как Майнерцхаген когда-то принял его за "мальчика для удовольствия" и "спросил себя, мальчик это или девочка". Лоуренс даже улыбнулся ... и не стал убирать со своего колена руку хозяина номера... Потом попросил разрешения принять ванну в этом номере . Дверь в ванную не закрыл, стал жаловаться на жизнь... И спрашивается, какого черта Майнерцхаген, раз уж вошел в ванную комнату, стал задавать неделикатные вопросы и спорить с Лоуренсом? Дипломат, называется (повторяю за единомышленницей)... Какая ему была разница, что за шрамы у Лоуренса на спине? Мог бы и потом спросить, если так уж интересно... Словом, сам виноват. Лоуренс расстроился и сбежал. Вот и сиди напивайся в одиночестве, раз такой умный... (Дала бы табуреткой по голове этому умнику, если бы могла. Волшебная сила искусства...)
Впрочем, не поняла... Майнерцхаген же прочитал книгу Лоуренса, а то был первый вариант- с еще более подробной сценой порки и изнасилования. Как же это он не понял, что видит как раз следы развлечений тех турецких солдат? ...Или это я отупела и чего-то не понимаю...

@темы: Майнерцхаген, кино, masochism and sexuality, Файнс

---

[Scheherazade]

19.12.2008 в 03:29

Пишет  tes3m:

Лиддел Гарт Б. "Полковник Лоуренс".
"Если бы КонанДойль родился на одно поколение позже, он нашел бы в Лоуренсе готовый тип для своего Шерлока Холмса."
Некоторые фразы начинают звучать двусмысленно, когда оказываются в моем дневнике. Что тут поделаешь... Имеется в виду вот что:"Это чутье Лоуренса привело к дальнейшему расширению круга его обязанностей, а именно — к опросу пленных. Он часто поражал их и ошарашивал своими умозаключениями, выводимыми на основании одежды, поведения и разговора. "
Издание: Лиддел Гарт Б. Полковник Лоуренс. — М.: Воениздат, 1939. У меня есть переиздание. Но одного не понимаю... Зачем наши издали эту хвалебную книгу в 39 году? Они же считали Лоуренса воплощением английского империализма... Может из-за этой фразы:"Лишь однажды пронесся холодный ветерок, когда бюст Наполеона, которого очень любил Черчилль, дал повод Лоуренсу начать восхваление величия Ленина, что весьма не понравилось Черчиллю."
Цитаты, которые мне показались интересными..
"Общее выражение, когда лицо спокойно, является скорее суровым, но суровость исчезает, когда Лоуренс говорит или улыбается: у него удивительно приятный голос и обворожительная улыбка. "
Еще во время работы археологом с ним произошло следующее:
"Соблазнившись сведениями о существовании статуи женщины, сидящей на спинах двух львов, которая могла оказаться произведением хиттитов, он, переодевшись в туземную одежду, отправился на розыски в сопровождении одного из своих рабочих. Поскольку район был расположен слишком далеко на севере, чтобы можно было предполагать наличие в нем странствующих арабов, он и его спутник были арестованы по подозрению в дезертирстве из турецкой армии. Они были брошены в шумную и полную насекомых темницу. При падении Лоуренс разбил себе бок, а у его спутника произошло сильное растяжение связок. Всю ночь они пробыли в заключении, обдумывая перспективы принудительной военной службы. Все же утром Лоуренсу удалось подкупить стражу и выйти на свободу. " (Так вот о чем он писал в связи с Дераа, что переносил нечто похожее, но не столь унизительное.)
"Лоуренс поздно вечером на второй день добрался до Хамра и застал Фейсала ожидавшим его.

«С первого же взгляда я почувствовал, что он является именно тем человеком, которого я приехал искать в Аравии, — вождем, который покроет восстание арабов неувядаемой славой. В своем белом шелковом одеянии и коричневом головном уборе, повязанном блестящим золотисто-красным шнуром, Фейсал казался очень высоким и стройным. Его веки были опущены, а его черная борода и бесцветное лицо были похожи на маску по сравнению со стройной спокойной настороженностью его тела». Он напомнил Лоуренсу памятник Ричарду Львиное Сердце в Фонтевро. В действительности внутреннее сходство было еще более глубоким, чем наружное.

После обмена приветствиями Фейсал вежливо спросил своего гостя:

— Нравится ли вам здесь, в Вади-Сафра?

— Да, — ответил Лоуренс, — но далеко от Дамаска.

Это был удар, который заставил вскипеть кровь Фейсала, но вместе с тем скрепил союз между ними, как в те времена, когда двое людей по древнему обычаю вскрывали себе вены и смешивали свою кровь. "
"Идти ночью босиком было опасно, но и останавливаться тоже, так как змеи очень любили забираться под одеяла. Из отряда Лоуренса семь человек были укушены. «Лечение заключалось в перевязывании укушенного места пластырем из змеиной кожи и чтении молитв из Корана, пока укушенный не умирал». Однако четверо из семи от подобного лечения выздоровели. Для Лоуренса, который испытывал ужас при виде всяких гадов, эти дни были испытанием, как и для большинства остальных, за исключением Дода, который приходил в восторг, пугая старших криком «змея!» Лоуренс строго запретил ему кричать «змея», а через час или два он заметил, как Дод и один из сирийцев улыбались и подталкивали друг друга локтями. Проследив за их взглядом, Лоуренс вдруг увидел у большого куста свернувшуюся кольцом коричневую змею, готовую на него броситься. Он моментально отскочил в сторону, в то время как один из его спутников прыгнул и убил змею своей палкой. «Я приказал дать этим мальчишкам по полудюжине ударов каждому, чтобы научить их не понимать моих слов в буквальном смысле, не считаясь ни с чем». Но к словам Лоуренса присоединились голоса других намучившихся из-за них людей, каждый из которых просил добавить от него еще шесть. В результате долг оказался таким большим, что наказание пришлось заменить и приговорить их в дальнейшем к тасканию воды по приказанию женщин, что было еще более унизительным. "
"Поскольку Дераа являлся будущим объектом действий Лоуренса, он чувствовал себя обязанным осмотреть его своими собственными глазами. Для этого он облачился в рваную одежду араба и отправился в сопровождении старика крестьянина через оборонительную полосу.

Некоторое время никто не обращал на него никакого внимания, но у аэродрома он внезапно был схвачен за руку сержантом, заявившим, что его хочет видеть бей. Протестовать было бесцельно, и Лоуренс был доставлен в канцелярию, где в ответ на ряд вопросов он выдал себя за черкеса, что могло послужить оправданием белизны его кожи. Однако это лишь запутало Лоуренса еще больше. Второй раз в своей жизни он оказался насильно зачисленным в турецкую армию и на этот раз с целью, за которую турецкие офицеры снискали себе дурную славу, имея склонность пользоваться новобранцами. В ту же ночь началось испытание, и, поскольку Лоуренс сопротивлялся, он был передан в руки стражи, для того чтобы она его укротила. После того как различные неприятные способы насилия не удались (?), он был избит до потери сознания. Только окровавленный вид избавил его от дальнейших проявлений внимания со стороны турок, и ему удалось бежать из госпиталя, куда его перенесли. Когда Лоуренс, прихрамывая, тащился по дороге, какой-то араб сжалился над ним и, насадив(? Что за перевод... lol) его на верблюда, доставил в Насибин, где он нашел свой отряд. По злой иронии судьбы, именно во время этого бегства ему удалось обнаружить тот скрытый подход к Дераа, на поиски которого он отправился из Азрака. "
"Те, кто видел Лоуренса 26-го, когда он, наконец, прибыл в Акаба, говорят, что он был похож на призрак — настолько он был бледен и казался «не от мира сего».
"Когда однажды днем Лоуренс сидел в своей палатке и читал, к нему подкрался молодой араб племени аджейн, положил на землю великолепный седельный вьюк и исчез. На следующий день он явился снова и принес «такой же красоты седло для верблюда». На третий день он явился, не принеся ничего, и попросил Лоуренса принять его к себе на службу. Звали его Абдудла-«разбойиик». Он сослался на рекомендацию старого капитана отряда телохранителей Фейсала и оказался одним из самых опытных. «Поскольку чувствовалось, что он был вполне подходящим, я тотчас же взял его к себе. Он проводил проверку остальных желающих поступить ко мне на службу, и благодаря ему и моему другому помощнику вокруг меня выросла замечательная банда знатоков своего дела. Англичане в Акабе называли их головорезами, но они резали головы только по моему приказанию."
"Когда Лоуренса спросили, какой бы титул он себе выбрал, тот ответил: «эмир Динамит». Это так к нему подходило, что на некоторое время титул «эмира Динамит» стал его прозвищем у арабов. "
"Интересное впечатление о Лоуренсе того времени высказал майор Стерлинг, сделавшийся в дальнейшем офицером для связи со штабом британских войск. «Прибыв в АбуЭль-Лиссал, расположенный примерно в 5 000 футов над уровнем моря, я нашел Лоуренса, только что возвратившегося из успешного набега на железную дорогу, в его палатке сидящим на великолепном персидском ковре, добытом из какого-либо турецкого поезда. Он был одет, как обычно, в белоснежные одеяния с золотым кинжалом Мекки за поясом. Снаружи, развалившись на песке, находилось несколько арабов из его охраны, занятых чисткой винтовок. Арабы, напевая про себя, несомненно, наслаждались воспоминаниями о каких-либо особенно интересных подробностях той дьявольской проделки, которую они только что закончили. Они представляли собой чрезвычайно интересную компанию численностью около 100 человек. Большинство из них являлось по профессии наемными солдатами. Каждый прославился каким-либо отважным подвигом, а с точки зрения умения ездить верхом и ругаться они были самыми искусными в Аравии. Охрана была весьма необходимой предосторожностью, так как голова Лоуренса была оценена в 20000 фунтов стерлингов, а арабы являлись вероломным народом, пока они вам не присягнули и пока они не получают от вас денежного вознаграждения. Любой человек из охраны Лоуренса с восторгам отдал бы за него жизнь. Имелась и другая причина, почему были нужны отборные люди. Передвижения Лоуренса были внезапными, а его поездки — продолжительными и тяжелыми, и лишь немногие обыкновенные арабы были в состоянии покрывать такие расстояния. Как это ни удивительно, но англичанин смог побить все рекорды Аравии и по быстроте передвижения, и по выдержке.

Что же позволяло Лоуренсу овладеть и держать в своем подчинении арабов? На этот вопрос ответить трудно. Арабы отличаются своим индивидуализмом и дисциплине не поддаются, но, несмотря на это, любому из нас было достаточно сказать, что Лоуренс хочет, чтобы то или другое было сделано, и это делалось. Каким образом он приобрел себе такую власть над ними? Частично это может быть объяснено тем, что Лоуренс являлся как бы душой освободительного движения арабов. Последние поняли, что он оживлял их дело, что он может сделать все и выдержать все даже несколько лучше, чем сами арабы, и что, имея золотой кинжал Мекки, он стоял наравне с шейхами или потомками пророка, что эмир Фейсал обходился с ним, как со своим братом, как с равным, что он, по-видимому, обладал безграничным запасом золота, а средний араб является самым продажным человеком. Однако я думаю, что искать ответа мы должны главным образом в таинственной способности Лоуренса воздействовать на чувства любой группы людей, среди которых он находился, в его умении читать их задние мысли и обнаруживать силы, заставлявшие их предпринимать те или иные действия. "
"Для ускорения своего путешествия в Англию Лоуренс не только принял, но и просил о том, что могло быть названо «честью или наградой», — чина полковника. Его равнодушие к подобным отличиям было настолько общеизвестно, что эта просьба вызвала забавные комментарии. Последние возросли еще более, когда он объяснил, что хотел получить этот чин для того, чтобы быстро проехать через Италию в специальном штабном поезде из Торонто. «Спальные места предоставлялись только лицам в чине полковника и выше. Я ехал вместе с Четвудом в чине полковника (полученном от Алленби) и чувствовал себя великолепно. Я люблю комфорт! Для воинских поездов на переезд требуется восемь дней, а для экспресса с международными спальными вагонами только три дня». "

"Его личный взгляд на «Семь столпов мудрости» как на литературное произведение отражает ту же привычку сравнивать только с создаваемым им самим критерием. Поэтому те похвалы, которые расточали другие его великолепной прозе, описательному повествованию и силе анализа, или вовсе не удовлетворяли Лоуренса, или удовлетворяли в незначительной степени. Однако указание Герберта Уэллса на то, что книга является великим человеческим документом без всякой претензии быть произведением искусства, вызвало в нем не только удивление, но и показалось ему забавным. Услышав об этом замечании Уэллса, Лоуренс ответил, что, наоборот, книга написана с «громадными претензиями» и является не человеческим документом вроде «Анабазиса» Ксенофонта, но искусственной потугой на искусство. Он также называет ее «угнетающей» книгой без какого бы то ни было поучения."
О поступлении в авиацию."Так, на первом же инспекторском смотру командир спросил Лоуренса, чем он занимался до поступления в ряды авиации; он ответил, что работал в бюро архитектора. Фактически он работал на Бартон-стрит. Тогда ему задали наиболее щекотливый вопрос, а именно — почему он поступил в авиацию. На это он ответил: «Я думаю, что у меня было умственное расстройство, сэр». Этот ответ оказался не столь удачным, и ему пришлось довольно долго убеждать оскорбленного начальника, что он не имел в виду того, что поступление в авиацию было актом и поступком ненормального состояния. Но как объяснение ответ содержал глубокую правду, хотя и не всю. "
"Пытаясь охарактеризовать Лоуренса как человека, мне остается мало что добавить к тому, что я рассказал на страницах этой книги. Представление, которое у меня сложилось о его характере, неизбежно оказалось не больше того, что я смог сам увидеть и размышляя о тех сторонах. какие он проявлял по отношению к другим людям. Контакт со многими людьми, которых мир характеризует как великих людей, приводит к разочарованию или, во всяком случае, к сознанию ограниченности их сил.

Последнее справедливо также и при ближайшем изучении их карьеры. В противоположность этому знакомство с Лоуренсом и более близкое изучение его карьеры повысило мою оценку его успехов как личных, так и общественных.

Такое впечатление производит Лоуренс (или Шоу) при ближайшем знакомстве с ним. Однако всегда имеется другой Лоуренс (и Шоу), который остается неуловимым. Его действия порой настолько сбивают с толку, а его позы настолько изменчивы, что вызывают раздражение даже у друзей, знающих его приемы, — насколько же раздражающими они должны казаться людям, относящимся к Лоуренсу с предубеждением! militera.lib.ru/bio/liddel-hart2/index.html

@темы: биография ТЭЛ

---

Генри Скотт Тьюк

[Scheherazade]

Типичные работы этого художника.Мальчики купаются и загорают.





На первый взгляд, почти обычная работа. Но это не мальчик, а Лоуренс Аравийский. Странно, картина написана в 1922, когда Лоренсу было уже 34 года, но, как единодушно отмечают современники, он всю жизнь выглядел лет на 10 моложе своего реального возраста. Фотографии этого не передают. Впрочем, история создания картины мне неизвестна. Возможно, автор знал Лоуренса раньше и писал по памяти. Портрет этот висит в доме Лоуренса, в Дорсете.


"Все удивлялись тому, как молодо он выглядит.... В белых арабских одеждах в Болонье в конце 1918 года он выглядел , как "католический мальчик-хорист"....Кэтлин Скотт находила его "очаровательным ребенком". "Ребенку" было тогда 32 года."(T.E. Lawrence. Biography of a Broken Hero by Harold Orlans, стр.116)

@темы: образы ТЭЛ в искусстве, masochism and sexuality, Генри Скотт Тьюк

---

[Scheherazade]

16.12.2008 в 18:54

Пишет  tes3m:

lib.ru/INPROZ/LOURENS_T/arawia.txt - тут есть "Семь столпов мудрости" Т.Э.Лоуренса. Ссылку дала Ela, еще не читавшая сама этого текста. Я когда-то прочла, но оригинала под рукой тогда как раз не было. А сейчас я сравнила и, по-моему, перевод очень неточный.

Один пример

Я поняла, почему те, кто не нашел оригинала, а читал перевод, думают, что в тексте мало намеков на то, что турки Лоуренса не только секли, но и насиловали. Понятно, будет мало намеков, если перевести "an interval, during which they would squabble for the next turn, ease
themselves, and play unspeakably with me" как" затем наступал перерыв, когда они решали, чья очередь бить, расслаблялись и молча терзали меня." Да. "Развлекались (забавлялись) со мной ", а не "терзали". А значения unspeakably - 1. Beyond description; inexpressible: unspeakable happiness.
2. Inexpressibly bad or objectionable: unspeakable poverty.
3. Not to be spoken: unspeakable thoughts. Хотя можно понять и во втором смысле ("невыразимо (непередаваемо) ужасно(мерзко и т.п.)"), но все же, думаю, тут третье значение - Лоуренс имел в виду, что о таком нельзя, не принято рассказывать. Он-то, положим, рассказал - как пишут, в самом полном варианте текста (1922), который я не видела (его трудно найти), но друзья настояли на том, что такое показывать широкому кругу публики все же нельзя, надо писать менее откровенно. Не знаю, об этом ли он пишет в предисловии к версии 26 года :"Один эпизод, занимавший меньше одной страницы, был исключен, поскольку двое старших коллег сочли его
неприятным и необязательным."
Кстати, я пересмотрела фильм Лина и убедилась, что там намеки на изнасилование еще более откровенные, чем я запомнила. Там Али, когда еще не стемнело, слышит, что в помещении кто-то отдает приказ унести куда-то высеченного Лоуренса, ждет, но на улицу того не выкидывают... Лицо Али меняется от ужасной догадки. А потом показывают, что уже темно - и тут только Лоуренса вышвыривают на улицу.

@темы: Лин, Дераа, творчество ТЭЛ

---

[Scheherazade]

15.12.2008 в 21:16

Пишет  Gally:

Меня очень радует мимика Файнса. И особенно взгляд.
Надо же, какой он молодой в "Лоуренсе". 28 лет.

Смотреть

Досмотрела про Лоуренса. Файнс прекрасен
Обещанный слэш, я, конечно, увидела, но там еще были интриги, соперничество, жажда признания и борьба за власть что даже интереснее
А еще я тут узнала файнсовскую вздернутую левую бровь; любит он вот так вот ей делать в фильмах.

Смотреть.

Я попросила у Gally один капс... Лоуренс и Фейсал появляются на приеме...

16.12.2008 в 22:28

Пишет  Gally:
И еще капсы:

@темы: Майнерцхаген, кино, Файнс

---

[Scheherazade]

15.12.2008 в 02:32

Пишет  tes3m:

Отрывки из статьи А. Нестерова "Князь мятежа .История Лоуренса Аравийского"
Редьярд Киплинг, когда друзья пригласили его на обед, где должен был присутствовать Аравиец, как называли Лоуренса в Европе, отменил визит в другой дом, назначенный на тот же вечер, — подобное воспитанный англичанин позволяет себе лишь в экстраординарных ситуациях.... ...матери Томас Эдвард обязан своим интересом к Средневековью, рыцарям “Круглого стола” и крестовым походам. Рыцарский кодекс чести стал для него истинной верой, превыше христианства...
В 1907 году Лоуренс поступает в Колледж Иисуса в Оксфорде. Специализацией он избрал классическую филологию и медиевистику.... Два года арабской кампании он провозил с собой в седельной сумке “Смерть Артура” Томаса Мэлори — явно подражая Александру Македонскому, который не расставался в походах с “Илиадой” и даже клал свиток с поэмой себе в изголовье...

Версальская конференция....Все эти поступки Лоуренса принесли ему скандальную известность...

Лоуренс был отозван в Англию, однако вскоре его включают в состав британской делегации на Версальской конференции. Перед ним открывается блестящая политическая карьера. Но дипломатом Лоуренс никогда не был. Трагедия его в том, что он пытался быть рыцарем в эпоху динамита. Он весьма своеобразно (с точки зрения английского правительства) понял свою роль на конференции. Сражаясь бок о бок с арабами, он сражался во имя создания единого арабского государства. Однако появление такового на Востоке вовсе не входило в планы великих держав. Англичане давали арабам весьма расплывчатые обещания, однако еще в 1915 году заключили с Францией ряд соглашений, касающихся раздела мира после войны. И арабскому государству места там вовсе не было. Лоуренс случайно узнал об этих планах союзников еще в середине арабской кампании и не без труда справился с обрушившимся на него потрясением: ведь представители английского правительства, посылая его к восставшим, заявляли ему совсем иное. Фактически его и арабов предали и цинично использовали в чужой игре. Правда, к концу войны Англия стала побаиваться чрезмерного усиления Франции и готова была предпринять некоторые шаги, чтобы этого не допустить. В частности, поднять вопрос о том, чтобы некоторые арабские территории получили независимость. Вернее — номинально независимое правительство, на самом деле являющееся марионеткой в руках европейских держав. Желательно — Великобритании. Поэтому Ллойд Джордж даже прислал Фейсалу приглашение на конференцию. Однако в официальный список участников Фейсал включен не был. Об этом он узнал только в Париже, когда его проинформировали от имени оргкомитета, что “правительство Франции сожалеет, однако арабская делегация не получила представительства на конференции, ибо великие державы покуда не заявили об официальном признании правительства повстанцев”. К вечеру того же дня “недоразумение”, правда, разрешилось. Посредником между арабами и союзниками вновь выступил Лоуренс. Через свои связи — генерала Алленби и друзей в министерстве иностранных дел — он добился, что вечером Фейсал получил официальное подтверждение от Ллойд Джорджа: арабы могут иметь на конференции двух представителей.

С этого момента Лоуренс фактически присутствовал на конференции не как член английской делегации, но как личный представитель и переводчик Фейсала. На официальные мероприятия он являлся не в мундире полковника британской армии, как того требовал протокол, а в арабском одеянии, жил в том крыле гостиницы, что было отведено Фейсалу, и помогал ему составлять речи. Даже на прием в Букингемском дворце, устроенный Георгом V в честь Фейсала во время перерыва в работе конференции, Лоуренс, демонстративно нарушая этикет, пришел в арабском платье. На вопрос короля, что послужило тому причиной, он ответил: “Ваше Величество, волею обстоятельств я оказался вассалом двух господ: Вас и короля Фейсала. И честь велит мне вызывать недовольство того из них, кто сильнее, а не кто слабее. Поэтому я предпочел задеть Ваши чувства, а не чувства короля Фейсала, который привык видеть меня именно в этих одеждах”.

Все эти поступки Лоуренса принесли ему скандальную известность — но не принесли арабам желаемого решения. Все, что они получили, — это королевство Сирия под протекторатом Франции. На трон королевства был возведен Фейсал.

Лоуренс скоро обнаружил, что ему практически не на что жить. ....(Это тем более показательно, что за время арабской кампании через его руки прошло около полумиллиона фунтов стерлингов: он имел право по своему усмотрению распоряжаться специальным фондом, выделенным английским правительством для поддержки восставших..... Армейский психиатр признает его ограниченно вменяемым,

... Перед Лоуренсом открывались блестящие карьерные перспективы. Однако, сделав все необходимое, чтобы на Востоке установился мир, он подает в отставку.
Выйдя в отставку, Лоуренс скоро обнаружил, что ему практически не на что жить. Никаких сбережений у него не было. (Это тем более показательно, что за время арабской кампании через его руки прошло около полумиллиона фунтов стерлингов: он имел право по своему усмотрению распоряжаться специальным фондом, выделенным английским правительством для поддержки восставших. Кстати, издержки англичан на ближневосточную кампанию весьма ярко говорят о том, что именно Лоуренс сделал для Англии: все операции на ближневосточном театре во время первой мировой войны обошлись английским налогоплательщикам в 11 миллионов фунтов, а введение английских войск в Ирак во время восстания 1921 года — вывода которых из страны и добилась комиссия Черчилля — в 60 миллионов фунтов.) ...
Некоторое время герой арабской войны вел в прямом смысле полуголодное существование. Безденежье и растущее отвращение к собственной славе заставили его под именем Джеймса Хьюма Росса завербоваться в Королевские воздушные силы. ВВС казались Лоуренсу неким мужским братством избранных. Реальность расставила все по местам.

Начались дни обычной армейской муштры, к которой, в силу своего взрывного характера, Лоуренс менее всего был приспособлен. Поэтому вскоре он близко познакомился с полным набором дисциплинарных мер, предусматриваемых в британской армии для нерадивых военнослужащих...Лоуренсу не удалось долго скрывать свое подлинное имя. Вскоре журналисты каким–то образом докопались, что герой войны служит простым курсантом Королевских воздушных сил, а начальство Лоуренса узнало, что тот сочиняет книгу про армию, где военные предстают отнюдь не в лучшем свете, — и разгорелся скандал. Вызванный для объяснений, Лоуренс теряет над собой контроль. Армейский психиатр признает его ограниченно вменяемым, и Лоуренса с позором изгоняют из ВВС....Жестокость и лишения, через которые он прошел во время войны в пустыне, подорвали его психику: фактически он находился на грани сумасшествия. В нем видели героя, гениального полководца, а он ненавидел свою роль в истории, считая себя предателем, ибо то единое арабское государство, ради которого сражались его друзья–повстанцы, так и не было создано: восстание стало разменной монетой в политике великих держав. ... цифры военных потерь, ложащиеся на штабные столы, не дают представления о перекошенных болью лицах убитых, окопных вшах и тому подобном. Лоуренс же даже самые жестокие вещи вынужден был совершать своими руками. Он лично пускал под откос поезда, и на него падали окровавленные куски тел, поднятые в воздух взрывом, — и он сам приводил в исполнение смертные приговоры в повстанческой армии, ибо никто из арабов не решался этого сделать, опасаясь кровной мести родственников, хотя порой то был единственный способ предотвратить предательство, измену или малодушие. И вот теперь он хотел спастись от воспоминаний, прикрывшись личиной чужого имени, затерявшись в безликости армейских рядов сгинуть, раствориться.

“Лицо разбито, сломана нога, когда–то поврежденная на войне... Кажется, меня били четверо... Унизительно — и очень больно”, — пишет он старым друзьям.

Вскоре после увольнения из авиации он — под фамилией Шоу — вступает добровольцем в танковый корпус. Позже он признается, что это было одной из величайших ошибок в его жизни. Сослуживцы по корпусу оказались людьми на редкость ограниченными. Да, Лоуренс хотел причаститься простоты, прозы жизни — но не до такой же степени! А тут, когда, мучимый ночными кошмарами, навеянными воспоминаниями о войне, он стал кричать и перебудил всю казарму, ему просто–напросто устроили “темную”. “Лицо разбито, сломана нога, когда–то поврежденная на войне... Кажется, меня били четверо... Унизительно — и очень больно”, — пишет он старым друзьям. Единственной отдушиной для него стала безумная езда на мотоцикле: ощущение риска напоминало ему, что он еще жив. “Все это — сумасшествие; порой я задумываюсь, до какой степени я безумен и не станет ли психушка моим следующим пристанищем...” — проговаривается он в одном из писем....Друзья — Бернард Шоу, Тренчард и другие — пытаются помочь Лоуренсу. Так, Шоу пишет резкое письмо премьер–министру, указывая, что ситуация, когда Лоуренс вынужден служить в качестве наемного солдата, позор для страны. Прежде чем отправить письмо, он показывает его Д. Дж. Хогарту, знавшему Лоуренса еще во времена Кархемиша. Хогарт с грустью констатирует, что, по его мнению, обращение Шоу останется без результата: “В случае Лоуренса проблема не в том, чтобы обеспечить его достойным жалованьем. Проблема в его образе жизни. Я не могу представить правительственный пост, который премьер–министр мог бы предложить Лоуренсу, а тот — согласился бы принять... Он тут же начнет говорить о моральной проституции и — отставке... Лоуренс — человек не совсем нормальный, и поэтому что–нибудь для него сделать чрезвычайно сложно...”.... В конце концов усилия друзей дали свои плоды, и Лоуренсу разрешают вернуться в авиацию — в качестве техника, ответственного за предполетную подготовку машин. Это положение его вполне устраивает.

К тому времени книга воспоминаний “Семь столпов мудрости” закончена. Блестяще написанная, она была необычайно далека от жанра военных мемуаров, всегда пользовавшегося в Англии популярностью.Несмотря на обилие стратегических выкладок, точных данных о передвижениях войск и тому подобных материалов, представленных на страницах этого сочинения, “Семь столпов мудрости... ” читались как исповедь интеллектуала–одиночки, не желающего принимать на веру и разделять установки общества...проблема соотношения индивида и общества в “век толп” мучительно занимала в ту пору европейских интеллектуалов. Неудивительно, что горячими почитателями Аравийца оказались столь разные люди, как Уистен Хью Оден и Роберт Грейвз, Киплинг и Эзра Паунд, — именно те, кто предлагал свои решения этой дилеммы....Лоуренс издал “Семь столпов мудрости” исключительно для друзей, в количестве 500 экземпляров, и разорился на этом издании, хотя воспоминания об арабской кампании могли бы принести ему состояние. Достаточно сказать, что через неделю после выхода книги в “Таймс” стали печататься объявления, авторы которыхготовы были платить 5 фунтов в неделю (для сравнения: за перевод “Одиссеи” Лоуренс получил 800 фунтов) за возможность ознакомиться с таинственной публикацией. Книга распространялась по подписке, по 30 фунтов за экземпляр, притом что стоил тот намного дороже: Лоуренс заказал художникам портреты участников событий, и, естественно, они были воспроизведены в цвете, книга печаталась вручную, на специальной бумаге, а каждый экземпляр одевался в свой, неповторимый переплет. Как заметил Бернард Шоу, Лоуренс сделал все, чтобы потратить на это издание последние оставшиеся у него средства, проявив себя человеком, абсолютно неприспособленным к коммерческой цивилизации....Аравиец вновь оказывается в центре внимания публики. Друзья — особенно те, кто, как Черчилль, стоял близ вершин власти, — понимая, что эта ситуация может привести Лоуренса к очередному психологическому срыву и скандалу, поспешили “убрать” его из Англии, отправив служить авиационным техником в далекий индийский гарнизон близ Карачи.
...его переводят в Дорсет, на побережье, где расквартирована эскадрилья гидросамолетов....
Он занят новой книгой — историей своего поколения, собираясь назвать ее либо “Листва на ветру”, либо “Исповедание веры”. ...Лишь порой он выводит из гаража мощный мотоцикл — подарок Бернарда Шоу — и на бешеной скорости устремляется навстречу ветру. Друзья твердят, что когда–нибудь он разобьется, но он только отмахивается...
13 мая 1935 года он отправляется с утра на одну из таких безумных прогулок и на повороте рядом со своим домом, пытаясь разъехаться с грузовиком, врезается в дерево. Официальная версия гласит, что то была лишь обычная автокатастрофа, однако она странным образом совпадает по времени с внезапной смертью короля Фейсала во время пребывания того на отдыхе в Швейцарии. Расследование так ничего и не дало, но подозрения о преднамеренном характере инцидента остались. Лоуренс умер через несколько дней в больнице.
А. Нестеров «Иностранная литература» 1999, №3 magazines.russ.ru/inostran/1999/3/neste.html -вся статья
Для полноты картины:Э.ЛИМОНОВ: И знаменитый Лоуренс Аравийский погиб в 35 году после того, как встретился с высшими руководителями Рейха. Он возвращался на мотоцикле, ему устроили автокатастрофу. (Читала об этом у кого-то раньше, но не знаю, что было на самом деле.)

еще фото

upd 5.2.2010
Перечитала.
Хогарт якобы пишет Шоу: «Лоуренс — человек не совсем нормальный, и поэтому что–нибудь для него сделать чрезвычайно сложно...» С каких это пор Lawrence is not normal in many ways переводится как не совсем нормальный?
И вот так же эта статья соответствует фактам! (((

@темы: фотографии, биография ТЭЛ

---

[Scheherazade]

14.12.2008 в 13:39

Пишет  tes3m:

Смотрю "Опасный человек:Лоуренс после Аравии" и полюбила Рэйфа Файнса.

Specially for moody flooder

А это для меня. Лоуренс и Майнерцхаген

Еще кадры из фильма"Опасный человек:Лоуренс после Аравии".

Просто фотографии Рэйфа Файнса.

@темы: Майнерцхаген, кино, Файнс

---

[Scheherazade]

13.12.2008 в 15:32

Пишет  tes3m:

Он сказал мне позже, что он может легко понять женщину,
которая подчиняется изнасилованию,когда ее обнял сильный мужчина".
В сети, как я обнаружила, многие склоняют так и этак слова,будто бы написанные о Лоуренсе полковником Ричардом Генри Майнерцхагеном, бывшим с1921 до 1924 военным советником ближневосточного Отдела Министерства по делам колоний.Якобы, увидев впервые Лоуренса в арабском одеянии, он не мог понять, кто перед ним - девушка или мальчик. Слова эти всячески опровергаются ("не мог он так подумать, это он потом дописал в свой дневник"), да Лоуренс и впрямь лицом на девушку не похож. Но я этих слов как раз и не нашла, зато нашла другие крайне любопытные цитаты из пресловутого "Ближневосточного дневника (1917-1956)" Майнерцхагена, опубликованного в 1960году. Майнерцхаген, по словам автора, процитировавшего отрывки из его дневника, близко знал Лоуренса и одновременно жалел его и восхищался им." Эта странная дружба между профессиональным военным и эксцентричным, но блестящим непрофессионалом началась в Рафе, Палестина, 10 декабря 1917 года. Была ночь, полковник Майнерцхаген работал в своей палатке, когда "вошел мальчик-араб в безупречно белом наряде и белом головном уборе с золотым обручем. На мгновение я подумал, что этот мальчик - чей-то мальчик для удовольствия(somebody's pleasure boy), но вскоре до меня дошло, что это , должно быть, Лоуренс, про которого я знал, что он в лагере.Лоуренс восхвалял своих арабов.... Он ненавидел французов, опасаясь, что они могут помешать его мечтам об арабской империи в Аравии, Месопотамии, Сирии и Палестине." В 1919 году они вновь встретились на Парижской мирной конференции. Лоуренс якобы признался, что в своей книге "Семь столбов мудрости" он многое описал не совсем так, как оно было в реальности, и его мучает совесть. Однако вот что интересно - дневниковая запись, сделанная Мэйнерцхагеном 8 декабря 1937 года " Инцендент в Дераа (Т.е. изнасилование Лоуренса) неправда" противоречит тому, что он писал 20 июля 1919 года, после разговора с Лоуренсом, когда он вроде бы не сомневался в правдивости как раз этого эпизода.
"В последней дневниковой записи, касавшейся Лоуренса, датированной 20 ноября 1955 года, Лондон, Майнерцхаген написал : "Олдингтон только что издал книгу Lawrence of Arabia: A Biographical Enquiry, взрывающую миф о Лоуренсе. Это - ядовитая книга, но правдивая. Лоуренс был жертвой своего собственного желания быть в центре внимания ...
Любовь Лоуренса к скорости и силе была тесно связана с его влечением к "настоящим мужчинам" высокого роста, такими, как Алленби, Долмени, Черчилль и многие другие. Ему не нужны были женщины, его сексуально привлекали большие сильные мужчины. Ему не очень нужны были мужчины невысокого роста, такие, как он сам. Я помню случай в отеле Мажестик в Париже, когда он убежал с моей дубинкой (knobkerry); я преследовал его, поймал, крепко обхватил и отшлепал по заднице (gave him a spanking on the bottom).Он не попытался сопротивляться и сказал мне позже, что может легко понять женщину,которая подчиняется изнасилованию,когда ее обнял сильный мужчина. Но, тем не менее, у него было огромное очарование, и я был предан ему. Его одержимость известностью разрушила его жизнь; он получил то, что хотел, узнал, как это ложно, и испугался.

Текст, из которого я это взяла.

"To the Editor:

Elie Kedourie's excellent article debunking the myth that encompasses the life and times of Lawrence of Arabia would have been further enriched by reference to the Middle East Diary, 1917-1956 of Colonel Richard Henry Meinertzhagen, published by Thomas Yoseloff (1960). Meinertzhagen during World War I was on the staff of General Allenby's army which conquered Palestine and he became chief political officer in Palestine and Syria in the postwar military administration of these regions. He also served as a member of Herbert Samuel's staff when the latter was appointed High Commissioner of Palestine, and was attached to the British delegation to the Paris Peace Conference as an adviser (1919-20).

From 1921 to 1924 Colonel Meinertzhagen was military adviser to the Middle Eastern Department of the Colonial Office. His diary (from which I quote verbatim below) is thus a valuable record, as well as a source for correcting the misinterpretations of history relating to persons and events that stirred the Middle East during the turbulent period 1917-56.

Meinertzhagen knew T. E. Lawrence intimately (he devotes sixteen pages of his diary to him) and was puzzled by this man whom he alternately pitied and admired. . . .

This strange friendship between the professional soldier and the eccentric but brilliant amateur began in Rafa, Palestine, on December 10, 1917. It was nighttime and Colonel Meinertzhagen was working in his tent when,

. . . in walked an Arab boy dressed in spotless white, white headdress with golden circlet; for the moment I thought the boy was somebody's pleasure boy, but it soon dawned on me that he must be Lawrence whom I knew to be in camp. . . . Lawrence praised his Arabs, boasting that with 7,000 well-armed men he would take on and defeat ten times their number in European troops, emphasizing only in the desert. . . . I was not impressed by Lawrence's bombastic exaggerations. . . . He loathes the French, fearing they may interfere with his dreams of an Arab empire in Arabia, Mesopotamia, Syria, and Palestine. I reminded him of Zionism and Palestine. He promised that Palestine would be a self-governing province under Arab sovereignty.

At the Paris Peace Conference of 1919 Meinertzhagen renewed his acquaintanceship with T. E. Lawrence and confided to his diary (August 4, 1919):

He is writing a book [Seven Pillars of Wisdom] on his Arabian exploits and admitted to me that though it purports to be the truth, a great deal of it is fancy, what might have happened, what should have happened, and dull little incidents embroidered into hair's-breadth escapes. He confesses that he has overdone it and is now terrified lest he is found out and deflated. He told me that ever since childhood he had wanted to be a hero, that he was always fighting between rushing into the limelight and hiding in utter darkness but the limelight had always won. And now he is genuinely terrified at his brazen imagination—all to what purpose? He hates himself and is having a great struggle with his conscience.

. . . Using arguments strongly akin to those outlined in Mr. Kedourie's article, Meinertzhagen believed that Lawrence's reputation in the final analysis must rest on his military career. He acknowledged Lawrence's skill as a guerrilla leader but parted company from Lawrence's partisans and worshippers who considered him a military genius. . . .

Interestingly enough, his diary entry of December 8, 1937 seems to bolster Mr. Kedourie's doubts about the Deraa incident, and contradicts Meinertzhagen's earlier account (diary entry of July 20, 1919). After reiterating his objections to Lawrence's book, Seven Pillars of Wisdom, he notes: “. . . The Deraa incident is false. T.E.L. would have recalled that book if possible; therefore how I loathed the unlimited edition published immediately after his death. . . .”

In his last diary entry on Lawrence, dated November 20, 1955, London, Meinertzhagen wrote:

Aldington has just published a book [Lawrence of Arabia: A Biographical Enquiry] exploding the Lawrence myth. It is a venomous book but true. Lawrence was the victim of his own desire for publicity, but I blame the so-called Lawrence Bureau for pushing him into such an impossible position—men like Lowell Thomas, Storrs, and his own family. There are also men like Lloyd George, Winston Churchill, Allenby, and Wavell who helped erect the myth and made the most extravagant claims for Lawrence's military genius. . . . Lawrence never commanded anything but a looting rabble of murderous Arab levies, he took part in no major military operation, and his desert exploits had not the slightest bearing on Allen-by's campaign. . . .

Lawrence's love of speed and power was closely linked with the fascination for great big he-men such as Allenby, Dalmeny, Churchill, and many others. He had no use for women, his sexual inclinations being big strong men. He had little use for small men such as he was himself. I remember an occasion in the Majestic Hotel in Paris when he ran off with my knobkerry; I chased him, caught him, and holding him tight, gave him a spanking on the bottom. He made no attempt to resist and told me later that he could easily understand a woman submitting to rape once a strong man hugged her.

But, all the same, he had great charm, and I was devoted to him. His obsession for publicity ruined his life; he got what he wanted, knew it was all false, and got frightened. He found out that his life was an enacted lie. . . .

Joseph Adler
Forest Hills, New York
www.commentarymagazine.com/viewarticle.cfm/t--e...
Любопытно, что о Майнерцхагене сам Лоуренс написал как о человеке с "мощным телом и свирепым умом"(Ну да: схватил и отшлепал.) Вообще-то и по другим отзывам так: пишут, что Мэйнерцхаген якобы однажды должен был обменяться рукопожатием с каким-то кенийцем, протестующим против злоупотреблений империализма, а вместо этого пристрелил его из пистолета. Он же убил одного своего грума молотком для поло. Словом, есть чем восхищаться. "Настоящий мужчина" во всей красе. Правда, фраза, которую я прочла вслед за этим описанием сомнительных подвигов Майнерцхагена, вызвала у меня приступ нервного смеха. Написано там было:"" Майнерцхаген думал, что сексуальное насилие, которому он подвергся в приготовительной школе,оправдывает любое его деяние, таким образом карьера в разведке полностью его удовлетворила."findarticles.com/p/articles/mi_qn4159/is_/ai_n3...

17.12.2008 в 19:52

Пишет  tes3m:

Ричард Мейнерцхаген и Т.Э. Лоуренс

изображения Мейнерцхагена

Насмотревшись фильма с Файнсом, я искала еще что-нибудь о встречах Лоуренса и Майнерцхагена. В прошлый раз я приводила слова Майнерцхагена. о том, что Лоуренс был гомосексуалистом, любившем высоких сильных мужчин("Любовь Лоуренса к скорости и силе была тесно связана с его очарованностью "настоящими мужчинами" высокого роста.... Ему не нужны были женщины, его сексуально привлекали большие сильные мужчины. ... Я помню случай в отеле Мажестик в Париже, когда он убежал с моей дубинкой (knobkerry); я преследовал его, поймал,крепко обхватил и отшлепал по заднице .Он не попытался сопротивляться и сказал мне позже, что может легко понять женщину,которая подчиняется изнасилованию,когда ее обнял сильный мужчина." Вот что еще я нашла:"..Майнерцхаген пишет, однажды вечером летом 1919 обезумевший Лоуренс появился в двери его гостиничного номера. Он признался, что книга, которую он писал о cвоем участии в войне, не во всем правдива, что он “был вовлечен в огромную ложь-"заточен во лжи’, по выражению,”..Лоуренс затем стал признаваться, что, когда он был захвачен турецким губернатором Дераа в 1917 он был изнасилован ( вернее, sodomised) губернатором и его слугами. Майнерцхаген попросил Лоуренса говорить правду (“я ненавижу фальшивки,” сказал он). В более поздней записи Майнерцхаген сказал о Лоуренсе, что тот умеет так преувеличить правду, что никто не может сказать, где реальный факт, а где приукрашивание."One evening in the summer of 1919, Meinertzhagen wrote, a distraught Lawrence appeared at the door of his hotel room.He confessed that the book he was writing about his experiences in the war was not all true,that he“had been involved in a huge lie—‘imprisoned in a lie’ was his expression,”Meinertzhagenwrote.Lawrence then went on to reveal that when he had been captured by the Turkish governor of Deraa, in 1917, he had been sodomized by the governor and his servants. Meinertzhagen begged Lawrence to tell the truth (“I loathe fakes,” he said). In later entry,Meinertzhagen said of Lawrence, “He has a trick of inflating the truth so that one can not tell which is basic fact and which is embellishment.”
goliath.ecnext.com/coms2/gi_0199-5666200/RUFFLE...
Еще Майнерцхаген писал о Лоуренсе: "Самой замечательной чертой его внешности был огонь в голубых глазах, таившийся, когда они были счастливы или мечтательны, но ярко горевший в минуты воодушевления."Цитирую по "T.E. Lawrence: Biography of a Broken Hero"(стр.114)
Harold Orlans.Там же в описании внешности сказано, что зубы у него были плохие, поскольку он мало и плохо питался, зато любил конфеты.Это не имеет никакого отношения к теме поста, но мне понравилось... А еще мне понравилось сообщение о том, что через два года после версальской мирной конференции Майнерцхаген," работая военным советником Министерства по делам колоний, делил комнату со своим другом Т.Э. Лоуренсом."www.archiveshub.ac.uk/news/0305mein.html
Ах да, прочла еще про М., что он только негров в Африке и конюха в Индии убил, но и вторая жена как-то подозрительно умерла - нечаянно застрелилась его пистолетом...

@темы: Майнерцхаген, masochism and sexuality, Дераа

---

[Scheherazade]

12.12.2008 в 18:36

Пишет  tes3m:

Клип про Лоренса Аравийского по фильму, в котором его играл Рэйф Файнс.

Dreamer of the Day -
В клипе есть и фрагменты фильма с Питером О`Тулом. Спасибо  moody flooder - теперь могу сравнить Файнса и О`Тула в роли Лоуренса. Оба нравятся, надо сказать.
Автор клипа, кажется, сосредоточился на взаимоотношениях Лоуренса с принцем Фейсалом (в фильме Лина его играл Алек Гиннес).
www.imeem.com/adastra/video/IqwUF8aU/dreamer_of...

На You-tube

@темы: кино, Дераа, Файнс, Питер О`Тул

---

[Scheherazade]

25.11.2008 в 20:21

Пишет  tes3m:

О Лоуренсе Аравийском турках и языке кино.
Во втором предисловии к книге "500 главных фильмов всех времен и народов" (первое написано Альмадоваром) Иоселиани пишет, что в кино"уже к тридцатым годам выработался свой языковой код, со всем понятными грамматическими правилами. Мы так обрадовались появлению звуковой дорожки... И что? Вместо того чтобы стать звуковым, кинематограф просто -напросто стал болтливым - закрой глаза и слушай." Он ссылается на Лотмана, определившего знаковую систему, выработанную кинемотографистами прошлого как "язык, сродный иероглифическому письму". И вот " кинематограф погряз в трясине плоских диалогов, мы позабыли наш язык". Я, прочитав это, помню, решила, что он слишком суров к современному кино (я-то люблю и современное тоже). Но недавно я поняла, что и впрямь произошли нерадостные перемены и коснулись они кинозрителей. Как пишет Иоселиани, "поезд ушел, зритель воспитан..., он поверил, что это и есть кино". Кино плоских диалогов. И самое грустное, что некоторые кинозрители перестали понимать фильмы, говорящие на языке кино. И вообще видеть то, что выражено не в лоб. Смотрят и не видят. Видят и не понимают. Показано ли в фильме "Лоуренс Аравийский", как Лоуренса изнасиловали турки, о чем он писал в "Семи столпах мудрости"? Говорят, в фильме нет этого. Вот показали бы им это прямо (это в голливудском-то фильме 1962 года, за 2 года до отмены кодекса Хейса!), они бы увидели. Или бы голос за кадром сказал :" А пока Лоуренса насиловали, встревоженный Али ждал на улице...". Или герои сказали бы "После того, как Лоуренса изнасиловали, он стал сам не свой!" А они темнят. Спрашивают непонятно:" Что сделал с ним турецкий генерал в Дераа?" Где же простому человеку догадаться, что сделали с Лоуренсом в Дераа? Ведь гомосексуализма в природе не бывает, его слэшеры изобрели. Вот вам и тест. Если видишь в "Лоуренсе Аравийском " намеки на изнасилование, значит, слэшер. Если видишь гомоэротизм в фильме "Счастливого Рождества, мистер Лоуренс", значит, полный извращенец. Порядочные люди такого не увидят.( Как сказала как-то одна знакомая студентка в далеком 89м году, когда при ней заговорили о гонорее, "я не проститутка и проституточных болезней не знаю".) Да, прямо показать такое тогда было невозможно.Но для сюжета фильма Дэвиду Лину нужно было хотя бы намекнуть на это. Ведь именно этой историей многие объясняют то, как изменился Лоуренс. Это ведь после устроенной им истерической резни ("Пленных не брать!") американский журналист насмешливо спрашивает Али о турецком генерале. Что делает Лин для того, чтобы внимательный зритель догадался о том, что Лоуренса еще и изнасиловали после того, как высекли? Он показывает турецкого генерала как гея (в допустимых для тогдашнего Голливуда рамках). В книге-то он такой же, как и все турки-офицеры. Они все, по словам, Лоуренса, склонны к мужеложству. Но для Лина не подходит обыкновенный турок, ему ведь нельзя просто показать насилие, надо чтобы зритель о нем сам догадался. А догадается он, если показать гея, как его представляли тогдашние зрители.Поэтому Лин делает генерала одиноким и непонятым, тоскующим среди своих грубых и примитивных подчиненных. Хосе Феррер в этой роли удивителен - ведь роль совсем маленькая, а ему удалось так много сказать о герое. Его герой говорит о своем одиночестве в Дераа, более полном, чем если бы он оказался на другой стороне Луне. Ему кажется, что Лоуренс такой же, как и он (тут он прав), но он боится поверить в свое счастье("Может, ты даже понимаешь, о чем я? ...Нет, это было бы слишком хорошо...") Но времени для церемоний нет. Генерал гладит нежную белую кожу... И гордый британский "офицер и джентльмен" отвечает ударом. Далее его секут... Али, когда еще не стемнело, слышит, что в помещении кто-то отдает приказ унести куда-то высеченного Лоуренса, ждет, но на улицу того не выкидывают... Лицо Али меняется от ужасной догадки. А потом показывают, что уже темно - и тут только Лоуренса вышвыривают на улицу.
Для чего Лину подчеркнуто показывать, как долго ждет Лоуренса Али? О том, как Лоуренс вжимается в грязь, переживая свой позор, я и говорить уже не хочу. Как и о последующих сценах- Лоуренс не ест, не пьёт, лежит часами и страдает. Ах, это он переживает из-за того, что его высекли... Ну, конечно... Человек, столь чувствительный и щепетильный, стал бы подробно описывать в автобиографии, как его насилует солдатня? В том же фильме Лоуренса называют "бесстыдным эксгибиционистом" -догадайтесь, почему? ... Нет, не могу я смотреть и не видеть... www.gonemovies.com/www/mywebfilms/drama/Englisc... - вот тут много хороших кадров из фильма, но они не сохраняются. Лоуренс и турецкий генерал тут тоже есть.

Изображения.

-настоящий Лоуренс.
www.wesjones.com/seven%20pillars/sevenpillars%2...

@темы: кино, masochism and sexuality, Лин, Дераа, Питер О`Тул