Мне кажется, по-русски очень мало писали о том, почему "инцидент в Дераа", т.е изнасилование Лоуренса турками, описанное им в "Семи столпах мудрости", некоторые авторы считают выдумкой Лоуренса. Вовсе не потому эти авторы так пишут, что хотят смешать его с грязью. Многие из них его как раз любят. Но история событий в Дераа была рассказана Лоуренсом неоднократно - и по-разному. Причем в докладе начальству в 1919 году изложена совсем не та история, которую мы знаем по "Семи столпам мудрости" (и в издании 1922, и в издании 1926 года). И если кто-то считает, что надо верить рассказу самого Лоуренса Аравийского, то пусть ответит, в какую именно версию событий мы должны верить? И почему мы должны в нее так уж непреложно верить? Потому что великий человек не мог написать неправду? Но раз версии противоречат одна другой, то одна-то уж точно неправда.
И, кроме того, стоит ли верить каждому слову человека, в мае 1923 года уверявшего друга, что "мой мазохизм остается и останется только моральным"(1), в марте того же года уже взявшего к себе на службу Джона Брюса (порки начнутся позже, но уже в этом году, а пока ТЭЛ продумывает детали - как могли бы сказать его враги, "плетет свою паутину")?
Итак, что же писал Лоуренс в 1919 году начальству?
Он пошел в Дераа на разведку, был схвачен и опознан губернатором, которому его приметы описал некий Абд эль Кадир. Губернатор (Хаким-бей/Hacim Bey, которого ТЭЛ называет тут Хаджим/Hajim) был, по словам Лоуренса, "an ardent pederast" (сами переводите, мне смешно: почему-то мерещится, как Хаким-бей читает эти слова и советует кое-кому чаще смотреться в зеркало) и "увлекся" (took a fancy) Лоуренсом. Зная, что это именно Лоуренс, английский офицер и диверсант, за которого обещана большая награда. Ночью "он пытался поиметь меня. Я не хотел - и после некоторого затруднения, одержал победу. Хаджим отправил меня в госпиталь и я сбежал перед рассветом, поскольку не так пострадал, как он думал." А губернатор Дераа от стыда скрыл всю эту историю. (2)
Amethyst deceiver пишет, что в книге "The Secret Lives of Lawrence of Arabia" Филипа Найтли и Колина Симпсона авторы "комментируют - из письма складывается впечатление, что Л. ненавидит Абд эль Кадира и его брата Мохамеда Саида за то, что кто-то из них предал его в Дераа. Но более похоже на правду, что Лоуренс подозревал их в том, что они работают на французов (и дальнейшие события якобы эти подозрения подтвердили). Оба брата, в свою очередь, ненавидели Лоуренса, потому что неверный, и подозревали в нем английского шпиона. Полагают, что Лоуренс приложил руку к их устранению."
Как бы там ни обстояло дело с Абд эль Кадиром, версия эта удивительна для тех, кто узнал об инциденте в Дераа из "Семи столпов мудрости" (и фильма Лина). Там Лоуренса приняли за черкеса, принуждали вступить в турецкую армию - и именно как солдата этой армии заставляли подчиниться желаниям бея. О том, что Лоуренса опознали, и речи уже не шло. История в целом стала выглядеть правдоподобнее, на мой взгляд. Губернатор, который хочет заняться сексом с безвестным солдатиком, выглядит не так странно, как губернатор, домогающийся знаменитого военного преступника, а тем более - позволяющий ему так легко сбежать. Хотя история о том, как Хаким-бей хотел уложить в свою постель именно английского офицера, да еще не кого попало, а того самого Лоуренса по прозвищу "Эмир Динамит", кажется мне более интригующей.
UPDATE Продолжение."Я чувствовал себя ужасно, словно какая-то часть меня умерла той ночью в Дераа, оставив искалеченным, несовершенным, половиной прежнего. Это не могло быть осквернением, поскольку меньшего почтения, чем я, к своему телу никто и никогда не выказывал. Вероятно, это была ломка духа той неистовой, сокрушающей нервы болью, которая низвела меня до уровня животного, заставив унижаться и так и сяк, и которая сопровождает меня с тех пор – очарование, и ужас, и болезненное желание, похотливое и порочное, возможно, но это сродни тому, как мотылек устремляется к своему пламени."Найтли и Симпсон пишут, что, по словам Брюса, Лоуренс познакомился с ним еще в начале 1922 года и уже тогда начал жаловаться на нелегкую жизнь и злого дядюшку. Получается, он так долго готовился к поркам. Или, может, долго не решался приступить к главному.
Пишут, что губернатор Хаким-бей заявил, что его не было в это время в Дераа. Кроме того, по общим отзывам, он был известен как любитель женщин (что лично я не считаю веским возражением). Еще важнее, что отзываются о нем как о добросовестном государственном служащем, патриоте и умном человеке. Как мог он так легкомысленно упустить врага?
Amethyst deceiver: "Найтли и Симпсон пишут, что все свидетельствует - Хаким-бей был невиновен в учиненном насилии, но, возможно, это сделал кто-то другой: были еще Бимбаши Исмаил Бей, начальник гарнизона, и начальник милиции Али Риза Бей - Лоуренс мог просто принять их за Хаким-бея. В первоначальной версии (Оксфордском издании) Лоуренс писал "The Bey seemed to be Hajim" (он называет его то Хаджим, то Хаким/Хасим - прим. A.D.). Но в каирском отчете/письме он настаивает, что "был опознан губернатором Хаджим-беем". Дальше Н.-С. предполагают, что возможно, Л. был изнасилован охранниками. Также возможно, что Лоуренс был схвачен и высечен, но не изнасилован. И, наконец, возможно, что этот инцидент - просто выдумка."
С другой стороны, можно ли быть уверенными в том, что ничего подобного вообще не было, или в том, что, если что-то было, Хаким-бей действительно не имел к этому никакого отношения? Кстати, представить, что его подчиненные в его отсутствие могли так безответственно упустить опознанного и изловленного Лоуренса Аравийского, тоже нелегко.
Письмо с первой версией было написано в конце июня 1919 года. А 17 июля, как записано в дневнике Ричарда Майнерцхагена, Лоуренс пришел к нему вечером - они оба участвовали Парижской Мирной конференции и жили в отеле "Мажестик" - рассказать о своих горестях, в том числе и том, как его изнасиловали турки. Потом, по словам Майнерцхагена, Лоуренс попросил разрешения принять ванну у него в номере (сказал, что у него номер без ванны), разделся - и тут РМ увидел у него на спине много шрамов, похожих на татуировку. Он спросил, что это за шрамы, и услышал в ответ, что это следы от колючей проволоки, под которой протащил Лоуренса верблюд. В этой версии шрамы никак не связаны с поркой в Дераа, да и сама порка не упомянута (как и в вышеупомянутом письме, если не считать, что some difficulty это и есть порка): Лоуренс сказал лишь об изнасиловании. Впрочем, я не буду углубляться в вопрос о шрамах - тут можно завязнуть и не выбраться. Надо отдельно расследовать, кто и когда видел эти шрамы, откуда они могли взяться. Главное, что РМ написал в дневнике (уже после смерти Лоуренса), что история с Дераа false (ложная, лживая). Об этом суждении кто-то написал, что оно противоречит прежнему - в 1919 году он верил в эту историю и очень жалел Лоуренса. Может, он потом узнал от самого Лоуренса, что ничего не было? Но, может, он вовсе и не перестал верить, что что-то в Дераа произошло, и потому называет описание из "Семи столпов мудрости" ложным, что оно противоречит той версии, которую Лоуренс рассказал ему в отеле "Мажестик"? Они в дальнейшем продолжали дружить и ТЭЛ мог как-нибудь объяснить ему, почему эта история в книге выглядит по-другому, но для Майнерцхагена она все равно была лживой. Он писал, что, по его мнению, сам Лоуренс убрал бы эту историю при повторном издании. Все, что рассказал ему Лоуренс, Майнерцхаген не записал, однако упоминает о том, что Лоуренс, по его словам был изнасилован самим беем, а потом его подчиненными.
А в "Семи столпах" Лоуренс был так изуродован поркой, что утратил привлекательность для бея.
Такая жестокая порка, такие ужасные последствия делают менее правдоподобной и эту версию. Герой спасается, проделывает верхом долгий путь - четыре дня едет до Азрака, потом до Акабы - и никто из окружающих его арабов не замечает, в каком он состоянии. Никто, по-видимому, не перебинтовывает его раны (первую медицинскую помощь ему оказал an Armenian dresser в Дераа).
В истории из "Семи столпов" находили и другие неправдоподобные детали. "Солдаты вышвырнули меня на лестничную площадку и, распластав на скамье, принялись истязать. Двое прижали коленями мои лодыжки, опираясь на внутренние стороны моих коленей, двое других до хруста вывернули мне запястья, а потом притянули их и мою шею к доске скамьи. Капрал сбежал вниз по лестнице и вернулся с черкесской плеткой, представлявшей собою гибкий черный ремень, скругленный и сходящий на конус от толщины большого пальца у рукоятки (обложенной серебром) до острия тоньше заточенного карандаша."(3) Кое-кто спрашивает, как это он мог так хорошо разглядеть кнут, лежа вниз лицом, да еще с шеей, притянутой к скамье. А мне кажется странным, что никто не заподозрил в Лоуренсе англичанина, которого должны были усердно искать. Я знаю, что в Иордании есть светловолосые и голубоглазые черкесы, как и пишет Лоуренс. Но было бы естественнее, если бы и их задерживали и допрашивали, раз уж среди них мог затеряться английский диверсант. Мне кажется, награда за поимку Лоуренса была достаточной, чтобы вызвать желание у стражи проверять всех с такой внешностью, напоминающей европейскую. Кстати, по поводу внешности Лоуренса французский полковник Бремон писал, что ходить с гладко выбритым лицом в стране, где все мужчины носили усы значило давать повод к подозрениям, которых Лоуренс и не избежал. ('He was always strictly shaven in a country where the lack of a beard gave rise to suspicions which he was not spared.'(4))
Эта деталь, думаю, делает правдоподобнее предположение, что Лоуренс был схвачен (если он был схвачен) именно за "женоподобную" в глазах окружающих внешность: его могли счесть подходящим партнером для бея. Но странно, что Лоуренс, который не мог не знать, как выделяет его из толпы отсутствие растительности на лице, пошел в таком виде в стан врага. (Я, кстати, прочла в книге "Where the Tigers Were" (Don Meredith) забавную версию: Лоуренс будто бы мог пойти в Дераа в костюме цыганки и был в таком виде схвачен. Это основано на его рассказе о том, что он и впрямь ходил в таком наряде на разведку, но уже после Дераа.) Впрочем, это все мелочи. Самым подозрительным моментом остается та легкость, с которой герой оправился от истязаний. Орланс пишет в книге "Т.Э.Лоуренс, биография сломленного героя", что Лоуренс мог проделать путь до Азрака и Акабы, если пострадал не очень сильно, как он и писал в каирском письме. Зачем же (спрашивает Орланс) Лоуренс так подробно описал в книге зверские истязания? Чтобы скрыть правду о том, что добровольно отдался? В письме к Шарлотте Шоу, с которой он порой был очень откровенен, Лоуренс признался (мы не знаем, насколько искренне), что ночь в Дераа была не совсем такой, как он описал в книге. Письмо к Шарлотте Шоу (26 марта 1924): "Сцена суда в "Жанне". Бедная Жанна, я думал о ней, как о человеке, а не как о моральном уроке. Для нее боль была ужаснее, чем просто наказание. Вы приводите в пример мою ночь в Дераа. Да, я всегда боялся боли и для меня, пока я жив, значение той ночи будет в муке, которая сломала меня и заставила сдаться. Но это сугубо личный взгляд, и вы не можете его разделить. О той ночи. Мне не следовало говорить Вам, потому что порядочные люди подобные вещи не обсуждают. Я хотел подробно изложить все в книге и в течение многих дней боролся со своим чувством собственного достоинства… которое никак не позволяло – и не позволило – мне этого. Из страха перед болью, а точнее – чтобы заработать пятиминутную отсрочку от боли, сводящей меня с ума, я отдал то единственное достояние, с которым мы рождаемся на свет – неприкосновенность нашей личности (в оригинале использовано слово integrity - оно означает и целостность, и чистоту, и честность - прим. tes3m). Это то, что нельзя простить, нельзя исправить, и это то, что заставило меня отказаться от достойной жизни, от применения моих – не заслуживающих презрения – способностей и талантов. Вы можете назвать это сумасшествием, но задумайтесь о содеянном и что я не прекращал обо всем этом размышлять и годы спустя. Это пребудет со мной до самой смерти, а если наша индивидуальность сохраняется – то и после. Представьте себе загробное блуждание среди порядочных призраков с криками: "Нечист, нечист…" (перевод мой и amethyst deceiver)(5)
Лоуренс здесь отрицает достоверность описанной в "Семи столпах мудрости" сцены долгих истязаний - он, по его словам, быстро не выдержал испытания болью и согласился выполнить то, к чему его принуждали. Спорят о том, уступил ли он самому бею или солдатам. Или же было и то, и другое (Лоуренс, по воспоминаниям преданного ему друга-солдата говорил: «Они все меня поимели»(6)). Орланс, кстати, считает, что Лоуренс, как и многие жертвы изнасилований, преувеличивает свою вину. Он думает, что Лоуренс был избит достаточно серьезно, а долгой поездкой до Азрака наказывал себя - и за то, что все же уступил, и за то, что испытал неожиданный оргазм. В тексте 1926 года говорится: "...I remembered smiling idly at him, for a delicious warmth, probably sexual, was swelling through me..." (в русском переводе: "...бессмысленно улыбаясь ему, я испытывал ощущение восхитительного тепла, вероятно сексуального, переполнившего меня"). А в первом, более откровенном, издании (оксфордское, 1922 года) в конце эпизода было следующее: "Я чувствовал себя ужасно, словно какая-то часть меня умерла той ночью в Дераа, оставив искалеченным, несовершенным, половиной прежнего. Это не могло быть осквернением, поскольку меньшего почтения, чем я, к своему телу никто и никогда не выказывал. Вероятно, это была ломка духа той неистовой, сокрушающей нервы болью, которая низвела меня до уровня животного, заставив унижаться и так и сяк, и которая сопровождает меня с тех пор – очарование, и ужас, и болезненное желание, похотливое и порочное, возможно, но это сродни тому, как мотылек устремляется к своему пламени." (Перевод совместный с amethyst deceiver)(7) Неудивительно, что в издании 1926 года этот фрагмент отсутствует, настолько отчетливо проявились в нем те особенности сексуальности Лоуренса, которые он и хотел, и боялся открыть окружающим. Как видно из текста, Лоуренс не считает унизительным для себя ни участие в гомосексуальном акте (а по другим его словам, он считал его гораздо менее отвратительным, чем гетеросексуальный), ни свою пассивную роль в нем, ни даже то, что все произошло против его воли. "Уровень животного", о котором пишет Лоуренс, это наслаждения плоти, которые он считал недостойными человека, поднявшегося к высотам духа. (Слишком долго пришлось бы обсуждать сейчас, что лежало в основе его неприятия физической стороны секса - назову лишь главные из предполагаемых причин: религиозный фанатизм матери; тайна его незаконнорожденности, открытая им в детстве - мать, казавшаяся непогрешимой и секшая его за мельчайший проступок, сама оказалась "падшей", "живущей во грехе".) Открытие, которое он совершил в Дераа (или же где-то в другом месте и при других обстоятельствах, но связал их в своей книге с инцидентом в Дераа), это причастность его, уже почти уверовавшего в свою сверхчеловеческую природу, к человеческим слабостям. Неистовая боль разрушила то, чем он гордился больше всего - власть его воли над телом. И тело неожиданным образом отреагировало на боль и унижения - разгорелся тлевший до поры пламень гомоэротического мазохизма Лоуренса. Это словно распахнуло перед ним дверь в новые ощущения (примерно так выразился об этом Малькольм Браун в документальном фильме "Лоуренс Аравийский"), но в то же время отняло у него ощущение целостности, чистоты, честности перед самим собой (всё это подразумевается словом integrity, которое он постоянно упоминает, говоря о том, что навсегда утратил в Дераа). В русском переводе искажен смысл последней фразы главы о Дераа, в которой речь именно об этом: "Their consideration (rendered at once, as if we had deserved men's homage) momently stayed me to carry the burden, whose certainty the passing days confirmed: how in Deraa that night the citadel of my integrity had been irrevocably lost." "Их предупредительность (выказанная немедленно, как если бы мы заслужили уважение этих людей) на мгновение укрепила во мне волю нести бремя памяти о той ночи в Дераа, когда невозвратимо пала крепость моей чистоты." Здесь при переводе пропущено "burden, whose certainty the passing days confirmed" (бремя, чью несомненность подтвердили прошедшие дни) - в оригинале речь идет о том, что уверенность в существовании бремени, которое Лоуренсу предстояло отныне нести, была подтверждена прошедшим с тех пор временем. Почему это опустили? Видимо, просто не поняли. Ведь если понимать "integrity", в русском переводе "чистоту", как утраченную девственность, непонятно, зачем понадобилось время, чтобы убедиться в ее потере. А вот для того, чтобы осознать, что он уже не будет прежним - уверенным в себе, в своей воле, которая до тех пор была способна подчинять себе окружающую действительность и "лепить" ее по своему желанию, в своем внутреннем превосходстве над "низменными" чувственными людьми, ему действительно понадобилось некоторое время.
Что касается всего описания событий в Дераа в оксфордском издании, его я, увы, пока не смогла увидеть. И поэтому я не знаю, насколько прав Найтли, утверждающий, что там эпизод этот похож на дешевую садо-мазохистскую литературу и написан Лоуренсом явно для себя - для собственного удовольствия, скажем так. Как и те отчеты о поведении Лоуренса во время порки, которые писал Брюс для мифического дяди Р. Лоуренс эти письма собирал, чтобы читать их опять и "получить за один свой доллар два пинка", по выражению Найтли, который в этом выступлении вообще был на диво развязен (8) - не знала бы, не поверила бы, что это говорит исследователь, занимающийся Лоуренсом уже 40 лет (это ведь он когда-то первый доискался до всей этой истории с Брюсом).
Впрочем, кто-то может сказать, что сам Лоуренс виноват в том, что о нем говорят в таком тоне, а рассказу его не все верят. Какой из версий верить? К тому же опровергают и сам факт посещения Лоуренсом Дераа в это время. (9) А в вышеупомянутом документальном фильме "Лоуренс Аравийский", в котором о ТЭЛ рассказывали Найтли, Малькольм Браун и Майкл Ашер, Ашер сказал, что Лоуренс еще до войны, когда работал археологом в Сирии, утверждал, что их вместе с его другом, арабом по прозвищу Дахум, изнасиловали турки, когда захватили их, чтобы сделать солдатами турецкой армии. Об этом эпизоде рассказывает Лиддел Харт, не упоминая, естественно, об изнасиловании: "Соблазнившись сведениями о существовании статуи женщины, сидящей на спинах двух львов, которая могла оказаться произведением хиттитов, он, переодевшись в туземную одежду, отправился на розыски в сопровождении одного из своих рабочих. Поскольку район был расположен слишком далеко на севере, чтобы можно было предполагать наличие в нем странствующих арабов, он и его спутник были арестованы по подозрению в дезертирстве из турецкой армии. Они были брошены в шумную и полную насекомых темницу. При падении Лоуренс разбил себе бок, а у его спутника произошло сильное растяжение связок. Всю ночь они пробыли в заключении, обдумывая перспективы принудительной военной службы. Все же утром Лоуренсу удалось подкупить стражу и выйти на свободу." (10) Не знаю, кому Лоуренс рассказывал об изнасиловании, но не могу поверить, что Майкл Ашер говорит без достаточных оснований. Лоуренс в главе о Дераа пишет об этом случае так: "...myself back five years ago, a timid recruit at Khalfati, where something, less staining, of the sort had happened". Но что он подразумевает, называя давний случай "в этом же роде, но менее унизительным"? Раньше я думала, что имеются в виду побои без изнасилования, но, лучше узнав не совсем обычные взгляды Т.Э.Лоуренса, могу предположить и другие варианты. Возможно, Лоуренс ввел упоминание об эпизоде пятилетней давности для того, чтобы те, кто о нем слышал, не заподозрили, что инцидент в Дераа (как он был описан в книге) просто выдуман на основе этого эпизода. А это вполне возможно - ведь если на самом деле в Дераа все выглядело иначе и нужно было скрыть подробности, могущие вызвать шок у публики (скажем, для многих англичан было бы обидно и унизительно читать о том, как турки насиловали английского офицера, зная, кто в их руках), самым разумным решением было приспособить к событиям в Дераа испытанный ранее опыт вербовки в турецкую армию. И то же самое в случае, если никакого происшествия в Дераа не было вовсе, но нужно было оправдать усилившийся - по какой-то другой причине - мазохизм Лоуренса. Ведь как человек осторожный и дальновидный он мог попытаться заранее обезопасить себя на случай, если его попытки вновь пережить открывшиеся ему (неважно где и как) "очарование, и ужас", не удастся сохранить в тайне. Но, разумеется, это только мои догадки. Я не знаю - и даже представить не могу - что же все-таки было на самом деле. Ясно одно: эта история была для него особенно важна. Он рассказывал ее много раз разным людям, он расспрашивал прочитавших "Семь столпов мудрости" о том, как они воспринимают главу о Дераа - а бедные читатели иногда не знали, что и отвечать (Чэмберс, сослуживец Лоуренса по РАФ, ставший его другом, смог лишь промямлить в ответ: "Бедняга..."(11)) Произошло ли всё в Дераа почти так, как в книге (но с учетом письма к Шарлотте Шоу), или почти как в каирском письме, или же как-то совсем иначе, или же в Дераа и вовсе ничего не было - но рассказ о Дераа все равно по-своему правдив, потому что c его помощью Лоуренс раскрыл свои тайные чувства. И рассказ этот прекрасен и значителен, потому что это часть легенды, созданной о самом себе человеком, которому посчастливилось стать одновременно и творцом легенды, и ее героем - и который заставил весь мир поверить в эту легенду, сделав ее частью реальности, все-таки подчинив реальность своей воле. Примечания и английские оригиналы цитат1.www.telawrence.net/telawrencenet/letters/1923/2...
2."I went to Dera'a in disguise to spy out their defenses, was caught, and identified by Hajim Bey the Governor by virtue of Abd el Cadir`s description of me(I learned all about his treachery from Hajim`s conversation? and from my guards. Hajim was an ardent pederast and took a fancy to me. So he kept me under guard till night,and then tried to have me. I was unwilling, and prevailed after some difficulty. Hajim sent me to the hospital, and I escaped before dawn, being not as hurt as he thought. He was so ashamed of the muddle he had made that he hushed the whole thing up."(T. E. Lawrence to Deputy Chief Political Officer, Cairo, 28 June 1919, in Malcolm Brown, ed., T E. Lawrence: The Selected Letters (New York: W. W. Norton, 1989), 165-66.)
3.They kicked me to the head of the stairs, and stretched me over a guard-bench, pommelling me. Two knelt on my ankles, bearing down on the back of my knees, while two more twisted my wrists till they cracked, and then crushed them and my neck against the wood. The corporal had run downstairs; and now came back with a whip of the Circassian sort, a thong of supple black hide, rounded, and tapering from the thickness of a thumb at the grip (which was wrapped in silver) down to a hard point finer than a pencil.
4.Villars, Jean Beraud" "T.E. Lawrence, or The Search for the Absolute"313 p.
5.to Charlotte Shaw (26 March 1924): The trial scene in Joan. Poor Joan, I was thinking of her as a person not as a moral lesson. The pain meant more to her than the example. You instance my night in Deraa.Well, I'm always afraid of being hurt: and to me, while I live, the force of that night will lie in the agony which broke me and made me surrender. It's the individual view. You can't share it. About that night. I shouldn't tell you, because decent men don't talk about such things. I wanted to put it plain in the book, and wrestled for days with my self-respect ....
which wouldn't, hasn't, let me. For fear of being hurt, or rather to earn five minutes of respite from a pain which drove me mad, I gave away the only possession we are born into the world with- our bodily integrity. . It's an unforgiveable matter,an irrecoverable position: and it's that which has made me forswear decent living, and the exercise of my not-contemptible wits and talents. You may call this morbid: but think of the offence, and the intensity of my brooding over it for these years. It will hang about me while I live, and afterwards if our personality survives.Consider wandering among the decent ghosts, hereafter, crying "Unclean,unclean, ...
6."They all had a go".(У Орланса. Комментарий 18 к 21 главе. По рассказу Артура Рассела) Выражение «to have a go» в 20-е-30-е годы использовалось в сленге гомосексуалистов: «Making love with a boy could be called..."having a go" with something» (A history of homosexuality in Europe: Berlin, London, Paris, 1919-1939, Florence Tamagne, т. 1 - 2004, стр.41)
7.I was feeling very ill, as though some part of me had gone dead that night in Deraa,leaving me maimed, imperfect, half myself.It could not have been the defilement, for no one ever held the body in less honour than I did myself: probably it had been the breaking of the spirit by that frenzied nerve-shattering pain, which had degraded me to beast level when it made me grovel to it, and to it, and which had journeyed with me since, a fascinatiоn and terror and morbid desire, lascivious and vicious, perhaps, but like the striving of a moth towards its flame."
8."It was so redolent of the sort of sado-masochistic literature that you get in the Charing Cross Road. It sort of cried out that this is Lawrence writing for his own interest and delectation.
"Lawrence continued these sado-masochistic practises with the help of a man called John Bruce. Bruce was paid to birch Lawrence and then write an account of Lawrence's bearing under the birching. The letters were collected by Lawrence who read them again and got two kicks for his buck, so to speak."findarticles.com/p/articles/mi_qn4158/is_200401...
9.arabiannights.diary.ru/p56534459.htm
10.militera.lib.ru/bio/liddel-hart2/
11."Poor old chap"(Орланс)T.E.Lawrence