Когда Ричард Олдингтон решил писать биографию Лоуренса Аравийского, о котором тогда знал еще очень мало, его друг
Рой Кемпбелл пытался его отговорить. Как пишет сам Олдингтон, «я начинал книгу, считая Л. героем; Рой предупредил меня, что тот героем не был, как он знает от генерала Ногалеса (командующего турецкой кавалерией)» (1). Рой Кемпбелл не любил Лоуренса, хотя тот восхищался его стихами и даже помог с первой публикацией, но об этой истории я как-нибудь расскажу отдельно, а сейчас — только о том, как о Лоуренсе отзывался генерал Ногалес.
Рафаэль де Ногалес Мендес был родом из Венесуэлы, получил образование в университетах Германии, Бельгии и Испании и помимо родного испанского владел немецким, французским, итальянским и английским языками. Как и Лоуренс, Ногалес написал несколько книг, но в отличие от него был профессиональным военным, "солдатом удачи".
Одна из книг Ногалеса,
"Четыре года под полумесяцем", была переведена на русский (там в частности рассказывается о геноциде армянского народа).
У меня создалось впечатление, что Ногалес терпеть не мог Лоуренса главным образом из-за "Семи столпов мудрости", поскольку считал эту книгу откровенной пропагандой, оправдывающей внешнюю политику Великобритании. Ему также казалось, что Лоуренс сильно преувеличивает свою роль в военных действиях. Но политическую роль Лоуренса он оценил вполне. «Из всего, что Ногалес сказал о Лоуренсе, самым мягким является следующее замечание: "Арабы, не находящиеся под явным влиянием английских офицеров, всегда делают вид, что они свободны и дружелюбны. Но мне известно, что полковник Т.Э.Лоуренс поработал над так называемым арабским восстанием, а для этих романтических кочевников, при их-то корыстолюбии, человек с мешком, набитым деньгами, священен, как изображение Будды для китайца"» (2). В то же время о профессиональных военных из числа своих противников генерал Ногалес отзывался хорошо, как и они о нем. Алленби после войны писал о Ногалесе, что тот был «отважным врагом», «а теперь надежный друг»(3). Похвалу Ногалесу я встретила и в вышедших в 1928 году воспоминаниях австралийского летчика (4), побывавшего в плену у турков и сбежавшего из Константинополя в Одессу (позднее он стал известен как
политик). Ногалес случайно встретился пленным по пути в Алеппо, и защитил их, когда заподозрил, что турки замыслили против них что-то недоброе, — сказал начальнику караула, что об этих пленных знает немецкий консул, и если пленные не дойдут до места назначения, англичане устроят неприятности немецкому консулу, а тот потребует наказать конвоиров. Это помогло, пленные благополучно прибыли в Алеппо, где, как оказалось, их никто не ждал (видимо, о них даже не потрудились сообщить, рассчитывая убить в пути) (5).
читать дальше В последние годы жизни Ногалес подружился с Роем Кемпбеллом и, как мы видим, поделился с ним своим мнением о Лоуренсе. Когда Олдингтона ругали в прессе за книгу о Лоуренсе (главным образом за то, что «Олдингтон вновь и вновь намекает, что Лоуренс был гомосексуалист» (6)) Рой Кемпбелл посылал редакторам разных изданий вызывающие письма. Олдингтон приводит одно из них, описывая происходящее Фриде Лоуренс (вдове Д.Г. Лоуренса): «Мой большой друг, генерал Ногалес из турецкой кавалерии, проводивший боевые действия против этого маленького ублюдка Т.Э.Лоуренса, часто говорил мне, что "полковника" Лоуренса не поимели в задницу, считай, одни лишь носороги, да верблюдицы. Я не понимаю, почему вы нападаете на моего друга Олдингтона...» (7).
Тут есть любопытный момент, связанный с «носорогами и верблюдицами (rhinos and female camels)» Конечно, Ногалес (или Кемпбелл, если он приукрасил слова Ногалеса) мог говорить о носорогах, считая, что это достаточно смешно звучит, однако вот что пишет (по другому поводу) Алистер Кешью: «В чем Рой ошибался, так это в предположении, что Олдингтон был антисемитом. ... С другой стороны, Рой был — или притворялся — убежденным антисемитом. Для него все вокруг были на самом деле евреи, "носороги" на его личном языке» (8).
Думаю, и в этой фразе имелись в виду евреи, поскольку многие считали Лоуренса из-за его политических целей антисемитом (хотя это было и не так), но Рой Кэмпбелл назвал их по-своему. В то же время мне кажется, что это высказывание Кэмпбелл не приписал Ногалесу, а действительно слышал от него (разве что перефразировал), ведь, как известно, «вышло так, что у Лоуренса никогда не было более ожесточенного и более презрительного противника, чем генерал Рафаэль де Ногалес» (2).
В 2010 году вышла книга о них обоих. Но их сравнивали и раньше — и как людей действия, и как людей слова. Один испаноязычный блоггер провел между ними еще и такую параллель: «Как и Лоуренс, его противник на Среднем Востоке, Ногалес, не был женат и не имел детей. Однако в отличие от англичанина он не был замечен в склонности к юнцам».Примечания1. "Did I tell you that we now call 'Colonel' T E Lawrence 'the Moocher'.' Roy Campbell (a great poet) has written a Preface to Geoffrey Dutton's book on Africa, Roy being a South African. In the course of it he mentions how he, the Duttons, Kershaw and I at Villa Aucassin discussed L. when I began the book thinking L. a hero; and Roy warned me he knew from General Nogales (commander of the Turkish cavalry) that he wasn't. Roy goes on: 'He (i.e. TEL) owed more of the spurious admiration he enjoyed to mooching about in a gyppo's nightie in the London suburbs than to soldiership on the battlefield.' ('Gyppo' is English soldier slang for 'Egyptian"!)" (Frieda Lawrence and her circle: letters from, to, and about Frieda Lawrence edited by Harry Thornton Moore, Dale B. Montague - Macmillan, 1981, p. 127.).
2. London Magazine, Chatto & Windus, 1955, р. 77.
3. "A brave enemy . . . and now a trusty friend" (Ibid).
4. Guests of the unspeakable: the Odyssey of an Australian airman - being a record of captivity and escape in Turkey by Sir Thomas Walter White J. Hamilton ltd., 1928.
5. Ibid, p. 120.
6. "Aldington, over and over, hints that Lawrence was a homosexual" (The Middle East Journal, 9, 1955, p. 198).
7. "My great friend, General Nogales of the Turkish cavalry, operating against that little bastard T. E. Lawrence, often told me that 'Colonel' Lawrence had been buggered by practically everything except the rhinos and female camels. I can't think why you attack my friend Aldington..." (Frieda Lawrence and her circle: letters from, to, and about Frieda Lawrence edited by Harry Thornton Moore, Dale B. Montague - Macmillan, 1981, p. 131).
8. "Where Roy is right off the mark is in suggesting that Richard was antisemitic. ... On the other hand, Roy was — or pretended to be — a devout antisemite. For him, everyone really was a Jew, a "rhino" in his private vocabulary (The Pleasure of Their Company by Alister Kershaw, University of Queensland Press, 1986, p.107).
Возникает предположение, что и "верблюдиц" по аналогии с "носорогами" можно истолковать не буквально, а, например, как арабских женщин (в сленге британских солдат такого выражения не было, арабов называли "camel jokeys" и т.п., но не просто "camels", но у Кемпбелла такое слово могло быть в его "личном языке"). Однако мне кажется более вероятным, что "верблюдицы" тут самые обычные верблюдицы, на которых любил ездить Лоуренс.
Кстати, вот что еще я нашла: "The Greek word rhinos meant money, and the slang word for money is rhino ; it is suggested in some circles that the two are related to paying through the nose. But a more likely derivation is that in mediaeval times, when the Jews were being bled for money, any objection by them to paying was greeted with a slitting of their noses (Unusual Words: And how They Came about by Edwin Radford, Philosophical Libr., 1946, p. 181).
9. "Al igual que Lawrence, su contraparte en Oriente Medio, Nogales nunca se casa ni tiene hijos. Pero a diferencia del inglés, no existen testimonios de que le gustaran los jovencitos" (отсюда).
Пока писала, вспомнила отзыв Хемингуэя о Лоуренсе. «В письме, написанном в ноябре 1950 года старому другу Дорман-Смиту по кличке "Чинк", во время Второй мировой войны служившему в английской армии в чине генерал-майора, Хемингуэй приуменьшил достижения Лоуренса и приписал его успех в Аравии подкупам и мужеложству: "О чем я подсознательно думал, так это о количестве золота, потраченного покойным великим Т.Э. Лоуренсом (он же рядовой авиации Шоу), чтобы приобрести любовь и верность арабов, а вот убедить людей любить тебя, оставаться с тобой, воевать вместе с тобой или идти, куда ты им скажешь, без золота или гомосексуализма — это совсем другое дело».
Письмо выражает некоторое разочарование Хемингуэя в Лоуренсе, однако книга Олдингтона, появившаяся четыре года спустя, показалась ему слишком злой и несправедливой. После ее появления Хемингуэй, по словам Мейерса, "защищал Лоуренса против его хулителей, осознавал, что партизанская война, в которой тот участвовал, имеет свои особенности, чувствовал, что незаконнорожденность и гомосексуализм могли поощрять тщеславие Лоуренса, и полностью признавал его успехи в аравийской кампании: "Я прочел на французском кое-что из произведения Олдингтона. Его по частям публиковали в "Фигаро". Лоуренса, конечно, есть в чем упрекнуть, но такой мелочной, жестокой и злобной критики я еще не читал. Возьми любого из нас; мужчины — все более или менее свиньи. Лоуренс, конечно же, не первый незаконнорожденный, появившийся на свет, и не первый и не последний педераст. Но зачем все сводить к этому и зачем отрицать, что он действительно совершил то, в чем, по словам его друзей, преуспел? Он был в нерегулярных частях, через его руки проходило большое количество денег — так разумеется, он должен был лгать..." (
отсюда)